[kei-home]

Очень кстати проснулось вдохновение. Я начала вторую главу. Точнее, произошла очередная перестановка текста. Вторая глава начинается с разговора Гоириха и Ханаэль о Нэевине. После этого Гоирих вспоминает, как отправил письмо Иланэ и радуется, что обвел Ханаэль вокруг пальца.
Далее следует новый кусочек.

Глава 2 кусок 1

Не задумываясь о последствиях, Гоирих отправил письмо Иланэ. В нем он сообщал, что отец и мать девушки находятся в Адаше, у них неприятности, и, если Иланэ хочет увидеть их хотя бы раз в жизни, ей следует поторопиться. К письму Гоирих приложил описание Анци – то, что сохранила его память. Если девушка обладает духом своей бабки, то она последует совету и отправится в Адаш.
Гоирих широко улыбнулся, скользнув пальцами по струнам. Он нисколько не сомневался в том, что совершает благое и праведное дело. Старик никак не ожидал, что последствия его поспешных действий заявятся к нему на порог через какие-то четыре дня.
Ничего не предвещало бури. Гоирих Коуоз отдыхал на любимой веранде и допивал винцо, припрятанное в былые дни от Ханаэль. Вечера в Витриде отличались сказочной тишиной и спокойствием. В отличие от безумных торговых центров, в маленьких городках, таких как Витрид, процветали уютные покой и умиротворение. До него не доходили столичные распри и политические интриги, люди жили скромные, провинциальные. В таком городе можно было не опасаться, что ночью на тебя нападут из подворотни. Воровать было некому и нечего.
Гоирих избрал Витрид именно из-за его особенного «спокойного» расположения. Где еще одинокий старик мог расслабиться вечерами, ожидая окончания долгой и насыщенной жизни? Только здесь.
- Не так уж я и стар, - пробурчал Гоирих, пережевывая в голове последнюю мысль. – Восемьдесят лет – еще не предел. Я еще им всем покажу, где раки зимуют. Вот стукнет сотня, тогда поговорим.
На сей ноте старик осекся, так как со стороны одной из погруженных во мрак улиц раздались шаги. Обычно мало кто ходил около его веранды в столь поздний час. Гоирих насторожился, предусмотрительно осушив бокал вина, и прислушался. Шаги приближались.
- А не пора ли ложиться спать… - зашептал старик себе под нос. – Или не доживу я до заветной сотенки…
- Эй, уважаемый! – раздался из тьмы мужской голос. – Не бойтесь!
- Дедушка, это ты? – спросил следом девичий голосок.
Гоирих слегка просветлел и внимательнее вгляделся в ночь. К веранде приближались четыре фигуры. Одна из них держала в руках какое-то длинное оружие, похожее на копье. Гоирих в недоумении протер стекла очков. Нет, не галлюцинация. Один из незнакомцев нес с собой косу.
- Дедушка, не бойся, это всего лишь Полло.
- Полло?
Сын Креона? По спине старика пробежал холодок. Воистину, кто, помимо сына Мардфэ, мог таскать с собой по ночам косу? И, кстати говоря…
- Ил, это ты, что ли? Выйди на свет, богами прошу!
Фигуры вошли в круг света, отбрасываемый фонарями веранды. От представшего зрелища у Гоириха задергалось веко. Внучку он узнал без промедления – по вычурным манерам Ханаэль. Никто, кроме родственников Ханны, не мог обладать такой прямой и одновременно высокомерной осанкой. Рядом с Иланэ топтался паренек с косой. Он походил на Креона Мардфэ еще больше, чем Иланэ на Ханаэль. От их сходства Гоириху стало так нехорошо, что выпитое вино попросилось обратно на волю.
Молодых людей сопровождали двое гигантов. Один светловолосый, одетый по-походному мужчина, очень похожий на главаря разбойников. Второй - еще больше напоминающий разбойника и неряшливо достающий курительную трубку из поясного кошеля. Судя по оружию – пиаафец.
Впервые Гоирих заподозрил, что поторопился писать внучке письмо об Анци.
- Ил, что ты здесь делаешь?
«Едь в Адаш и оставь меня в покое!» - закончил он мысленно. В ответ девушка с серьезным видом покачала головой.
- Прости, дедушка, мы ненадолго. Как ты и просил, я отправилась в путь, но возникли некоторые затруднения. Ты нас впустишь?
От взгляда Гоириха не ушло, как покосился на девушку пиаафец.
- Ничего, ничего, входите.
«Только ничего не трогайте, попортите раритет!» - снова додумал он фразу.
Так на порог его дома ступили Вербовщики. О причинах их визита Гоирих узнал на утро, когда проспался и заволновался всерьез. Он не догадывался, что его гости из Триэда, пока Полло не похвастался своими новыми друзьями. Судя по лицам Вербовщиков, сами они не собирались ничего рассказывать. Помимо всего прочего Гоирих не обнаружил на их одежде голубых узоров. Вывод был очевиден – Вербовщики находились в Витриде инкогнито и не хотели, чтобы их узнали.
Иланэ не проронила о спутниках ни слова. Не такого Гоирих ожидал от внучки! Старик планировал отослать ее на помощь Нэевину, а не наблюдать, как она заваливается в его уютный домик с двумя Вербовщиками. Он не очень жаловал выходцев из Триэда. Гоирих когда-то учился в Триэдском городке, и скучные дни, заполненные лекциями, до сих пор казались ему самыми страшными муками в жизни. Помимо совместного быта с Ханаэль, конечно же.
- Нет, Полло, поставь на место!
Эту фразу Гоирих произносил уже сотый раз за утро. «Вот она, моя заветная сотенка… Не такой я тебя представлял, не такой!» Проглатывая слезы отчаяния, старик пытался донести до Полло, что глиняные фигурки легко бьются, а музыкальные инструменты нужны не для того, чтобы складывать на них вещи или косу.
В отличие от косаря, Вербовщики проявили себя с лучшей стороны. Особенно отличился светловолосый мужчина, назвавшийся Профессором. С учтивостью, достойной придворного советника, Профессор заводил с Гоирихом любопытные разговоры на темы необычного антиквариата старика. Гоирих не подозревал, что он сам является для Иярри главным экспонатом.
- И зачем вы пожаловали в Витрид, гости из Триэда? Где основной караван? – спросил Гоирих у Профессора за завтраком.
Иярри, без энтузиазма ковыряясь в тарелке, ответил:
- Он движется по Восточному Тракту к Центру. Люди устали, и я не видел смысла, чтобы они задерживались в Витриде.
- А вы?
- У нас неотложное дело, - Профессор поморщился, словно припомнив что-то (или кого-то) неприятное.
- Я могу вам чем-то помочь?
Как и всегда, в Гоирихе взыграло любопытство. Где-то в глубине души он подозревал, что вопросы не доведут его до добра, но природная эксцентричность брала свое. Гоирих желал оказаться в гуще событий так же сильно, как боялся схлопотать по лысеющей голове.
- Вы нам уже помогли, господин Коуоз, - отозвался Профессор. – Мы в городе инкогнито, не хотелось бы зазря светиться.
- Что-то случилось? – взгляд Гоириха вцепился в Профессора, как дикий зверь в добычу.
Иярри слабо рассмеялся, пытаясь сообразить, как обойти настойчивые расспросы старика.
- Караван уже ушел от Витрида. Не стоит попусту тревожить людей.
Да, караван вызывал много волнений в общественных массах. Только Гоириху казалось, что за кривой улыбкой Профессора скрывается нечто большее.
- Как долго вы планируете оставаться в Витриде?
- Чем скорее мы вернемся в караван, тем лучше, - ответил Профессор и хмыкнул. Его тон подразумевал, что он сам ни в чем не уверен.
Уткнувшись в непроницаемую стену, Гоирих решил зайти с другой стороны. У него скопилось много вопросов к незваному гостю.
- Полло и Иланэ присоединятся к каравану? Вы… посчитали их «особенными»?
Ну, насчет Полло никаких сомнений не возникало. Он был самым особенным из всех особенных, встреченных Гоирихом за его восемьдесят лет. Помимо Креона Мардфэ. А вот Иланэ, хоть отличалась нестандартным характером, кроме неспокойного и сложного нрава ничем не выделялась.
- О да, они едут с нами в Триэд, - согласился Профессор.
Пиаафец по имени Юшис, стоящий за спиной Вербовщика, издал странный звук, смесь кашля и фырканья.
- Что такое? – Иярри удивленно обернулся.
- Ничего, Профессор, - Юшис растерянно почесал затылок. – Мы едем в Триэд. У нас нет никаких причин куда-то сворачивать. Тем более на юго-запад. Триэд так Триэд.
Не одному Гоириху показалось, что пиаафец ведет себя странно. Профессор нахмурился, но не стал расспрашивать подчиненного при свидетелях. Он повел разговор обводными путями, стараясь отвлечь Гоириха от ненужных вопросов. Гоирих был упорнее, чем предполагал Иярри.
- Надеюсь, Иланэ вам не докучает? Она такая неспокойная. Уж не знаю, чем она вам приглянулась…
Очередной пробный камень старика отскочил от защитной стены Профессора, как все предыдущие. Вербовщик лаконично ответил:
- Иланэ и Полло хорошие дети, господин Гоирих.
Впустую. Ни на один из своих вопросов Гоирих не получил удовлетворяющего ответа. В лучшие годы он раскалывал уловки триэдцев, как орешки. Со временем он потерял хватку, что сильно его огорчало.
Придя к неутешительному выводу, что Профессор по доброй воле рта не раскроет, Гоирих нацелился на подозрительного пиаафца. Уроженцы Пиаафа славились честностью и неумением врать, поэтому старик настроился на легкую победу. Юшис обычно держался рядом с Иярри, но иногда выходил на веранду раскурить трубку. Воин показался Гоириху не слишком сообразительным, и старик бросился в атаку.
- О, табак из Ойнэ, если не ошибаюсь? – Гоирих со знанием дела повел носом и пристроился рядом с пиаафцем.
Юшис хмыкнул.
- Да, прикупил, когда мы проезжали мимо. А вы специалист, господин Коуоз.
- Ничуть, - старик с несчастным видом покачал головой. – Мое дело маленькое – коротать дни в Витриде, да носа не высовывать во внешний мир. Как идут дела в Триэде? Внучке там ничего не угрожает?
Вновь лицо пиаафца странно дернулось.
- Нет, в Триэде безопасно.
- Не то, что в Адаше, верно? – проворковал Гоирих. Он-то знал, что внучка, если куда и направляется, то в Адаш к родителям, а не в Триэдский городок.
- Д-да, в Адаше неспокойно, - Юшис нахмурился, с подозрением скосив взгляд на старика. – Караван всегда обходит его стороной, несмотря на рисующиеся возможности. Слишком опасно, хотя говорят, что в Адаше можно отыскать все, вплоть до волшебства.
- Ах, да, волшебство, - Гоирих скривился, припомнив цель каравана Вербовщиков. Он никогда не верил в магию и считал, что все попытки ее отыскать – пустая трата времени. Старику посчастливилось некоторое время путешествовать с Ханаэль, а ее заносило в невообразимые места. Если уж там Гоирих не увидел намеков на магию, то их не существовало в природе.
Юшис заметил скепсис на лице у старика и понимающе улыбнулся.
- Не хотите верить в волшебство, не верьте. Главное, сдерживайте эмоции, когда рядом Профессор. Он славится каменным самообладанием, но при упоминании магии сходит с ума.
- О, неужто у господина Иярри есть слабое место, какое полагается всем простым смертным?
- Я бы не назвал это слабым местом, - честный Юшис замялся. – Те, кто рискует спорить с Профессором на тему магии, потом сильно об этом жалеют. Разговоры о волшебстве относятся скорее к его сильной стороне.
- Тем не менее, Адаш вы обходите стороной.
- Хм, - в облике Юшиса ничего не изменилось, но Гоирих задним числом прочувствовал, что пиаафцу начинает надоедать этот разговор. – В ближайшее время у нас нет дел на юге, господин Коуоз. Мы направляемся домой, в Триэд. К чему вы клоните?
«А пиаафец не дурак», подумал Гоирих. Видно, что Профессор научил слуг держать язык за зубами. Чтоб существовали пиаафцы, отвечающие вопросом на вопрос? Да ни в жизнь! Если только в караване Вербовщиков, будь он неладен.
- Праздное любопытство старика, - Гоирих отступил.
Из разговоров с Вербовщиками он понял одно – они не знают о намерениях Иланэ. Они везут ее в Триэд. На миг Гоириху показалось, что внучка сама не желает ехать в Адаш, а присоединилась к каравану, чтобы сбежать из деревни. Ради чего тогда он старался и писал ей письмо? Чего радовался, что обдурил Ханаэль? Неужели Иланэ наплевать на участь собственных родителей?
В негодовании Гоирих отправился на поиски внучки. Как оказалось, она сама поджидала его, нетерпеливо расхаживая по второму этажу. Девушка буквально потребовала у деда, чтобы тот показал ей старые письма Нэевина. Значит, о родителях она все-таки размышляет.
Припомнить, где хранятся письма, было тем еще заданием. Гоирих перерыл пол дома, чтобы в конце наткнуться на изумленный взгляд внучки.
- И все? – искренне удивилась Иланэ, принимая худую пачку писем.
- Нэевин немногословен. Как и ты, - пошутил Гоирих.
От его слов девушка вздрогнула и, похоже, немного разозлилась. Она отвернулась от деда и раскрыла письмо.
- Не хочу тебя прерывать, милая, - Гоирих взмахнул тощей ладонью перед лицом девушки, - но меня волнует одна вещь.
- Что такое? – Иланэ с недовольством подняла глаза от бумаги.
- Вербовщики едут в Триэд, ты в курсе? Не в Адаш. В Триэд.
- Знаю.
- И?
- Мне нечего тебе ответить.
Гоирих вдруг почувствовал, что разговаривает не с Иланэ, а с Ханаэль. В девушке явственно проклевывались упрямые черты бабки.
- Неужели, ты еще сама не знаешь, как попадешь в Адаш? – поразился Гоирих.
- Не совсем, - Иланэ отвела взгляд. – Не хочу рассказывать об Анци.
- Даже если расскажешь, они не поверят. В существовании Анци мог убедить только Креон Ммардфэ, но его больше нет с нами. Не знаю, есть ли на свете кто-то еще, способный заставить человека не понять, а прочувствовать Анци.
Гоирих был прав. Иланэ понимала возмущение деда. Расскажи она Профессору о вещице, дарующей бессмертие, он бы мигом направил ее обратно в Брехэд. Она знала слишком мало, чтобы пытаться убедить его хоть в чем-то. Поэтому девушка решила для начала изучить письма отца об их с мамой путешествиях.
Кроме того, Гоирих говорил не об достоверных фактах, подтверждающих существование Анци. Он подразумевал волшебное умение Креона «заставить» человека верить в искренность его слов. Иланэ плохо помнила Креона, но Ханаэль иногда признавалась, что последовала за ним в опасное и безнадежное путешествие без доли сомнения. Иланэ не обладала его волшебным голосом, способным заставить Вербовщиков свернуть в Адаш. Если кто им и обладал, так только…
Полло.
Но о косаре девушке не думала. Он казался ей слишком недалеким, чтобы рассуждать о таких вещах, как Анци. Вместо нее косарем интересовался Профессор Иярри. Точнее, Профессор желал как можно скорее раскусить секрет Полло. Он старался чаще вести с юношей беседы, после чего часами размышлял над каждым произнесенным словом юноши. Он пробовал устраивать Полло небольшие проверки, к примеру, угадает ли тот, что подадут на ужин или завтрак. Предсказания Полло всегда отличались оригинальностью. «Все равно, если вкусно», - говорил он с широкой улыбкой.
Профессор ощущал себя студентом, готовящим решающий для своей карьеры доклад. Он был готов спорить на все, что угодно, что в Полло скрывается настоящая кладезь информации, связанная с магией. Его распирало от любопытства. То, что разгадка не приближалась к нему ни на дюйм, еще больше распаляло Профессора.
И больше всего он хотел поделиться мыслями с Луцизом Юсшифом. По словам Кэрриет, Луциз угодил в витридскую тюрьму около недели назад. Глава каравана всегда отличался неспокойным нравом. Его могли уличать в кражах и разбое, находили в самых невообразимых местах и всегда понимали, что последнее слово окажется за ним. Луциз любил ощущать себя свободным. А свобода, по его понятиям, граничила с безумием.
Не теряя времени даром, Профессор с Юшисом отправился в местную тюрьму. У них с Луцизом издавна была заготовлена схема, по которой нерадивого главу извлекали из всевозможных неприятностей. Пиаафцам она никогда не нравилась, как им не нравился сам Луциз. Для них он слишком много врал и вел себя вызывающе.
В тюрьме Профессора встретили без особого энтузиазма, но не стали гнать взашей. В таком мирном городке, как Витрид, к преступности относились с вопиющей халатностью. К тому же, предполагал Профессор, им самим не терпелось избавиться от такого клиента, как Луциз. Тем не менее, местный сержант с тонкими бровями и длинным носом окинул посетителей скептическим взором.
- Вы кто будете, господа?
Профессор без тени неуверенности или сомнения нагнулся над широким письменным столом, где сержант хранил письменные принадлежности и грязную посуду, оставшуюся после недавнего обеда. Сержант свел брови вместе, изобразив ими на лбу прямую линию.
- Понимаете, уважаемый, у вас содержится мой брат. Он нестандартная личность и иногда по глупости попадает в неприятности. Брат вспыльчивый, но хороший человек. Нет смысла держать его взаперти. Разумеется, я внесу на него залог (?).
На стол рядом с тарелкой упал кошель. Сержант на него не посмотрел, продолжая буравить взором Профессора. Иярри стоически улыбался, ожидая слов сержанта. Один из охранников, маячивших у двери, тихо неуверенно сказал:
- Да ладно вам, отпустим его. Он все равно только спит и пытает нас бессмысленными байками…
- Помолчи лучше! – вскрикнул сержант и сразу вздохнул. – Эх, боги с вами, люди. Делайте, что хотите. Только заберите его отсюда.
- Разумеется, - Профессор отвел взгляд.
Как он и предполагал, Луциз довел местных хранителей закона до трясучки цитатами из научных трактатов и собственными сочинениями на темы магии. Луциз, как глава Вербовщиков, разделял взгляды коллег на волшебство, хоть и не горел таким энтузиазмом, как Профессор. Луциз не мог существовать, не расширяя границ своего кругозора. Пока он находил что-то неизведанное, он не скучал. Сейчас он интересовался магией, завтра мог окунуться в исследования королевских внебрачных похождений. Луциз шел по дороге познания, пока не получал результата. Он до сих пор являлся главой Вербовщиков только потому, что магия упорно ускользала у него из-под носа.
Луциз Юсшиф считался гением. Если кто мог вести караван, так только он.
Тюрьма Витрида пустовала. Профессор не мог надивиться представшему перед ним зрелищу. В Триэде с преступностью было похуже, как в более развитом культурном центре. Тамошние тюрьмы отличались собственными изюминками – заключенных пытали научными трудами и рукописями. Ученые считали, что преступники обязаны выплачивать долг обществу, коль уж умудрились попасться в лапы закона. Действия властей Триэда, как и все в городке, отличались наивысшей степенью практичности.
- Надеюсь, мы не причиняем вам лишних проблем? – спросил Иярри у стражника, который вел их к камере (?) Луциза.
- Не важно, - сказал тот с серьезной миной. – Только заберите его отсюда.
- Он ведь кого-то ограбил, да?
- Да не важно! – повторил стражник с придыханием. - Потерпевшему все равно, а нам неохота разбираться. Да и кормить лишний рот – дело неблагодарное. Вы ведь нездешние, так? Вот и заберите туда, откуда приехали.
- Ваша правда.
Кивнув, Профессор призадумался. Уж больно все проходило гладко. Иярри ожидал подвоха. Подойдя к камере Луциза, он убедился в своих подозрениях.
- Я. Никуда. Не. Пойду.
Из тьмы раздался обиженный голос, окрашенный театральными нотками разочарования в жизни. Профессор улыбнулся качающему головой Юшису и сказал:
- Луциз, это я. Пора уходить.
Стражник открыл дверь камеры и отступил, пропуская Иярри. Внутри камеры царил полумрак, скрывающий силуэт Луциза. Очертания его фигуры умудрялись выглядеть возмущенными.
- Я остаюсь здесь, Яазу. И не пытайся меня переубедить. Наше существование сидит у меня в печенках. Сколько сил и времени мы потратили впустую, а, друг? Сколько полезного мы могли сделать, пойдя по иному пути? Превеликое множество гениальных свершений ушло у нас из-под носа! Мы тщетно прожигали наши таланты!
- У нас нет времени, - прошептал Профессору на ухо Юшис.
- Знаю.
- Здесь мне живется намного спокойнее, друг мой, - продолжал изливать душу Луциз, покоясь во тьме. – Я размышляю. Думаю о великом. В большей степени, о собственной великой миссии.
- Только не снова, - чуть ли не прорыдал стражник. – Господа, или уведите, или убейте его. Умоляю.
- Насколько же вы продажны, представители власти! – Луциз выскочил из тени, в возмущении надвигаясь на стражника. – Злоупотребляете положением, если видите в этом выгоду? Ты хоть знаешь, с кем говоришь, мальчик?
- Поостынь, Луциз, - Профессор улыбнулся. – Нам действительно пора. Да и выглядишь ты неважно.
Обычно Луциз тщательно следил за внешним видом. Он любил представать перед людьми во всей красе, тем самым, возвышая себя над ними. Шага не ступая без личной охраны, Луциз тщательно подбирал как одежду, так и слова. Ему верилось, что он абсолютно прав во всех аспектах жизни, а те, кто так не считал, причислялись либо к глупцам, либо к опасным жаждущим крови противникам.
После недельного пребывания в тюрьме Луциз покрылся слоем грязи, его треугольное лицо обросло темной щетиной, а волосы превратились в пугающее воронье гнездо. Он не носил одежд Вербовщиков, а вырядился в потрепанный дорожный костюм, мало подходящий главе каравана. Проще говоря, Луциз качественно замаскировался.
Отправляясь на произвол, Луциз Юсшиф прежде всего беспокоился о репутации каравана. Ему не хотелось, чтобы на Вербовщиков легла тень осуждения или недовольства. Выходки Луциза нередко сопровождались шумом и суматохой, поэтому он никогда не надевал форму Вербовщиков или представлялся главой каравана. По тем же причинам Иярри с Юшисом отправились в Витрид инкогнито.
- Ты оглох, Яазу? – Луциз демонстративно скрестил руки на широкой груди. – Я побуду здесь. Все равно вы не можете найти ничего интересного. Я устал от ваших скучных и бесполезных находок.
Вот в чем дело. Путешествие каравана подошло к концу, а Луциз так и не отыскал ничего мало-мальски похожего на волшебство. Он был обижен и зол на судьбу. Ему не хотелось возвращаться в Триэд с пустыми руками, в очередной раз выслушивая насмешки коллег.
Профессор таинственно улыбнулся.
- Ты так в этом уверен, Луциз?
Глава каравана сощурил глаза.
- Не играй с огнем, друг. Я знаю все твои хитрости и уловки. Хочешь заинтриговать меня и вытащить в мир, что так подло с нами поступил? Нет, я никуда не пойду. Моя жизнь окончится здесь, во мраке и холоде.
- Я не шучу.
Редко когда Профессор прибегал к своему особенному суровому голосу. Услышав его, Луциз заинтересованно приподнял бровь.
- Неужели?
- Мне надо обсудить дело с тобой наедине. Оно весьма непростое и наверняка тебя заинтересует. Самому мне сложно разобраться.
- Тебе? Яазу, я не ослышался? Боги, ты точно надо мной издеваешься!
«Кто бы говорил», - раздраженно подумал про себя Профессор, но вслух произнес:
- Некогда терять время, Луциз. Если не хочешь выходить, я сам себя выманю, понял?
- Ты самоуверен, как всегда, друг мой, - недовольно хмыкнул Луциз и отвернулся.
Стражник закрыл дверь.
- Похоже, он не собирается уходить.
- Ничего страшного, - Профессор подмигнул стражнику. – К вечеру он передумает.
Они направились к выходу. Юшис с удивлением прошептал:
- Как вы собираетесь выманить его, Профессор?
- Приведу сюда Полло, как же еще.
Пиаафец присвистнул. Для него план Профессора представлялся жутким процессом отведения (?) несчастного агнца Полло на заклание. Юшис еще плохо знал Полло, зато был прекрасно осведомлен о непростой личности Луциза. Ему виделось, как под шквалом вопросов и язвительных замечаний Полло бледнеет, съеживается и, возможно, начинает в истерике рыдать. Иногда Луциз доводил взрослых людей до слез, Юшис был тому свидетелем. Только на этот раз он сильно ошибался.
Профессор не спеша шел к дому Гоириха. Ему хотелось дать Луцизу время собственноручно разжечь пламя любопытства. Иярри общался с главой многие годы и умел заставить его мысли течь в нужное русло. Иногда для этого требовались долгие неконкретные разговоры, а иногда одна уверенная фраза. Сейчас Луциз сам заставит себя с нетерпением ждать, что же такое приготовил для него Профессор.
В доме Гоириха царил шум и гам. Профессор с удивлением на лице приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Он увидел, как старик Коуоз мечется по гостиной, как «кит» по клетке, и кричит во всю глотку. В центре комнаты стоял Полло, прижимая к груди косу. Юноша не казался напуганным, чего ожидал от него Профессор, а скорее обиженным или может быть рассерженным.
- Как так ты не знаешь?! – возмущался Гоирих так громко и энергично, что его жуткие глиняные фигурки дрожали на полках. – Ты же его сын! Разве он ничего не говорил тебе? Да он даже Ханаэль и Нэевину все разболтал, проклятье на его язык!
- Отец не говорил ни о чем похожем, - судя по виду Полло, он отвечал так в десятый раз.
- Да чтоб я не дожил до моей сотенки, если ты прав! Креон ведь не полный идиот, чтобы не рассказать об Анци собственному сыну?!
Юшис, так же наблюдающий за странной сценой с порога, прошептал:
- О чем они?
- Не знаю, но звучит любопытно. Тем не менее, не в моих правилах подслушивать, - с этими словами Профессор громко кашлянул и сказал: - Господин Коуоз, мы вернулись.
Гоирих замер с очередным негодующим восклицанием на устах. Его лицо перекосилось от напряженного мысленного процесса, а очки съехали на кончик нога. Так ничего и не придумав, старик захлопнул рот, поправил очки и вяло кивнул.
- Быстро вы вернулись.
- Возникло небольшое недоразумение, - сказал Профессор и подмигнул Полло. – Полло, не поможешь мне?
Интуиция косаря твердила, что «нужному» Вербовщику можно доверять и следует идти за ним, куда бы он ни направился. Кроме того, Профессор не был тем человеком, которому хотелось отказывать в просьбах. Прежде чем согласиться, Полло с удивлением спросил:
- Какие-то проблемы?
Он не любил проблемы. Они заставляли людей грустить и мешали радоваться жизни. Полло всегда старался избегать проблем, хоть и знал, что если им суждено, они все равно до него доберутся. Несмотря на это, косарь противился им, как мог. Помочь Профессору сразиться с проблемами Полло считал своей прямой обязанностью.
- Не совсем. Я хочу, чтобы ты познакомился с одним человеком. Возможно, ты о нем слышал. Его зовут Луциз Юсшиф, он глава нашего каравана.
Да, Полло слышал его имя, причем не в самом лестном контексте. На ум косарю пришла давно сформированная картина ужасного горбуна, наводящего ужас на весь караван. Энтузиазм помогать Профессору немного угас.
- А мне обязательно с ним знакомиться?
Профессор удивился тому, что Полло сопротивляется.
- Что-то не так Полло? Луциз ничего тебе не сделает. Он может показаться тебе странным, но он не плохой.
Косарь неуверенно посмотрел на Юшиса, ожидая подтверждения слов Иярри.
- Д-да, - с кривой улыбкой кивнул Юшис. – Луциз страшный, но в душе добрый…
- Какое успокаивающее описание, - хмыкнул Гоирих.
- Ничего страшного, Полло, - Профессор бросил на Юшиса и Гоириха предостерегающие взгляды и продолжил, обращаясь к косарю: - Я обещаю, что Луциз тебя не напугает. И разрешу взять с собой ко… Констанцию.
От одного упоминания Констанции Полло растаял. С ней он всегда ощущал себя сильнее и увереннее.
По дороге к тюрьме Профессор раздумывал над разговором (или ссорой?) Полло и Гоириха. Его, как ученого, интересовали все детали, связанные с юношей, в том числе его прошлое. Полло не любил рассказывать о родителях. Следовало расспросить о них Гоириха, он точно знал пару секретов.
Днем Витрид казался еще спокойнее, чем ночью. Жизнь в городе текла неспешно, лениво, обыденно. Толпа шумела, но делала это с медлительностью сонного человека, прикорнувшего в полдень в мягком кресле. Лица людей отличались простотой и каким-то деревенским простодушием. Таких бы растерзали на улицах столицы, и тем более в Триэдском городке.
Смотря на Профессора и Юшиса, витридцы не пугались, а в открытую с любопытством таращились. Они мало чем отличались от жителей Брехэда. Вот что значило отдаленное расположение от очагов цивилизации.
- Хотел бы жить здесь, Юшис? – спросил Профессор, отвечая улыбкой на взгляды прохожих.
- Ну уж нет, - поспешно фыркнул пиаафец. – Вы что, забыли, что разговариваете с воином?
- Судя по тому, сколько ты спишь и ешь, не говоря о куреве, ты давно перестал быть воином, - поддел его Иярри.
- Профессор, не сыпьте соль на рану.
В этот миг Юшис подумал, что отправиться в Адаш – не такая плохая идея. Там бы он смог поразмяться.
- Кстати, Полло, - Профессор обернулся к юноше, - о чем вы говорили с господином Коуозом? Что такое… Анци?
Слово странно застряло на языке, вызвав неприятные ощущения. Профессор нахмурился, ожидая ответа косаря.
- Не знаю, - честно сказал Полло. – Никогда не слышал.
Задай Профессор такой вопрос Гоириху или Иланэ, он бы услышал много нового. Но навряд ли бы поверил. А так как Полло понятия не имел, о чем речь, Профессору пришлось пока оставить тему Анци на потом.
Они дошли до тюрьмы, где застрял Луциз Юсшиф.