Выкладываю
И исчо, мне надо придумать для Иланэ кликуху, но это я оставлю на рабочее время. Иначе б я зависла и ничего не написала.
Глава 2 кусок 6Глава 2 кусок 6
Что-то происходило. Не могло не происходить. Иланэ видела, как суетятся караванщики, на повышенных тонах переговариваясь между собой и раздраженно отмахиваясь, едва заслышав вопросы девушки. Куда-то испарился Профессор с Рихэ. Без них Иланэ ощущала себя чужой в караване. В отличие от Полло, она ни с кем не общалась, предпочитая проводить время или с Профессором, или обсуждать письма Нэевина с Луцизом. Вряд ли девушка могла назвать их новыми друзьями, но рядом с ними она держалась свободно и непринужденно. Она не видела смысла разговаривать с кем-то помимо них.
Так же исчез Полло. Снова. Его отсутствие почему-то пугало сильнее всего. Если Полло нет, то… есть ли во всем этом хоть какой-то смысл?
Стараясь не думать о том, в какие неприятности мог по глупости влезть косарь, Иланэ настойчиво искала Луциза. Он обещал, что утром огласит решение двигаться в Адаш, но день подходил к концу, а никаких объявлений сделано не было. Среди караванщиков поползли непонятные слухи, никто толком не понимал, чего на этот раз учудил ученый совет, и ни один из лидеров Вербовщиком не мог дать четкого ответа на вопрос: «Что происходит?»
Иланэ спрашивала всех подряд, не видел ли кто Луциза. Ее расспросы вызывали новую волну негодования и непонимания. Слухи множились. Один пиаафец предположил, что Луциз снова сбежал, едва Профессор покинул караван. Второй тут же добавил, что Профессор сбежал вместе с ним, а главой они назвачили Полло. Кто-то из варрийцев высказал мнение, что Полло убил Вербовщиков и скрылся, пока его не поймали.
Чем дольше Иланэ пыталась найти правду, тем больше слышала домыслов. Ей хотелось, чтобы Профессор вернулся как можно скорее. Может он и Меч, необходимый Полло, но ей он нужен не меньше. Он бы точно сразу ответил на все вопросы, решил, что делать и отыскал Луциза. В голове Иланэ начинал звучать тревожный голосок. Не слишком ли сильно она полагается на Иярри?
- Забудьте об Иярри!
Сообщил чей-то голос, словно прочитав ее мысли. Девушка обернулась и увидела Юде, разговаривающего с каким-то человеком, по виду напоминающим триэдского ученого. У ученого был характерный вызывающий взгляд и вздернутый подбородок, а говорил он так, будто отчитывал нашкодившего ребенка.
- Мы не можем о нем забыть, - ученый шмыгнул длинным носом. – Он ведь отправился в Розу-Викторию. Совет принял решение двигаться в Адаш, почему Луциз вдруг передумал? Он снова с нами играет?
- Я не могу знать, о чем думает Луциз Юсшиф, - покачал головой Юде. – Я всего лишь передаю его приказы. Караван движется в Розу-Изабеллу, как планировалось изначально. Не вводите людей в заблуждение.
- Я пожалуюсь в Ассамблею, - чуть ли не обиженно заявил триэдец.
- Потом жалуйтесь, куда хотите. А сейчас скажите всем, что маршрут остается прежним. Одхен разбирается с фургонами, двигающимися во главе каравана, но не в его силах проследить за всем, тем более за слухами, которые вы распускаете.
- Я не распукаю слухи. Я передаю то, что говорил Луциз.
- Луциз обещал поутру сделать официальное заявление. Мы его услышали? Нет. Значит нет никаких сомнений, что глава снова передумал.
Помолчав, Юде добавил:
- Вы же его прекрасно знаете.
Эта фраза подействовала на ученого, как волшебная формула. Он с секунду молчал, а потом вздохнул и расслабленно расправил плечи.
- Ты прав, Юде, как всегда. Чему я удивляюсь? Луциз непредсказуем, как здешняя погода. Вчера он хотел ехать в Адаш, сегодня в Триэд, а завтра ему взбредет в голову, что Вербовщикам суждено попасть на Луну по волшебной невидимой лестнице. Я устал. Делайте, что хотите. Пока не вернется Профессор и не скажет, что кому делать, я умываю руки.
Ученый с длинным носом ушел. Не теряя времени даром, Иланэ подбежала к Юде.
- Так мы едем в Триэд?
Пиаафец с неудовольствием посмотрел на девушку. Он не высился над ней, как Рихэ, но все равно опускал взгляд, чтобы внимательнее изучить ее лицо. Юде отличался пронзительным взором, чем отличался от многих пиаафцев, и с ним Иланэ приходилось труднее, чем с прямолинейным Рихэ.
- С чего ты взяла, что мы едем куда-то еще?
Иланэ ответила не сразу.
- Ходят слухи. Про Адаш.
- Запомни на будущее, Иланэ. Слухам верить нельзя, а лучше сразу пропускать их мимо ушей. Варрийцы обладают хорошей фантазией. Если принимать за правду все, что они говорят, можно сойти с ума.
«Но я ведь знаю, что это не слухи».
- А где Профессор?
- Он отправился в Розу-Викторию, - Юде замялся. – По делам. Но не волнуйся, он скоро к нам присоединится.
«Да все наоборот! Это мы должны были присоединиться к нему в Розе-Виктории!»
- А Луциз?
- Я не знаю, где он.
Пару минут они смотрели друг другу в глаза. Иланэ отчетливо видела, как Юде старается верить в то, о чем говорит. Юде видел, что девушка не купилась на его ложь. Напряжение ушло, когда к ним подошла Кэрриет.
Вербовщица сразу вникла в суть ситуации и понимающе улыбнулась.
- Ты любишь задавать вопросы, Иланэ. Как и я. Может, немного поговорим?
Кэрриет буквально силой потащила за собой девушку. От Вербовщицы исходило ощущение опасности, словно она вела Иланэ в смертельную ловушку. Девушка попыталась вырваться из цепкой хватки Вербовщицы, но та не разжала пальцев, а только обернулась к Иланэ с все той же широкой улыбкой.
- Что-то не так? Не бойся, я тебя не укушу. Караван – одна большая семья, верно?
Иланэ с нехорошим предчувствием уставилась на шляпку Кэрриет и подумала: «У меня в роду не было тигриц. Не хочу иметь с ними дел».
- Видишь, как все суетятся? – продолжала женщина. – Они запутались и не знают, что им делать. Кто-то говорит одно, кто-то – другое. Фургоны стоят на месте, животные волнуются. Как ты думаешь, почему?
- Нет определенности?
- Нет человека, который скажет, что им делать. Зато есть ребенок, который ходит без дела и задает ненужные вопросы. Одно неверное слово может вызвать ошеломляющую реакцию, ты знала об этом, Иланэ? Прежде чем что-то говорить, надо хорошенько подумать. Так что прошу, не надо больше вести себя, как потерявшееся дитя. Из-за тебя проблемы возникают у всего каравана.
- Я не хотела.
Иланэ и вправду не хотела, чтобы ее вопросы причиняли беспокойство. Ей всего лишь надо было знать, где Луциз и почему он вдруг изменил их планы. Девушка сникла. Она не любила, когда ее отчитывали, тем более за дело.
- Хорошо, что ты все понимаешь, - кажется, улыбка Кэрриет немного потеплела. – Ты не глупая девочка, Иланэ. Видимо, Яазу просто не объяснил тебе, как правильно вести себя в мире взрослых.
- Я взрослая.
На языке девушки так и вертелось: «Я достаточно взрослая, чтобы отправить в Адаш и отыскать Анци. Не надо меня недооценивать». Но она ничего не сказала. Ей не хотелось выглядеть для Кэрриет еще большим ребенком.
- Мы это скоро проверим.
Кэрриет вывела девушку в самое начало каравана. У Иланэ перехватило дыхание. До этого момента она находилась среди множества людей, они окружали ее со всех сторон и словно стены закрывали от окружающего мира. Девушка шла за ними по инерции, не задумываясь о том, куда именно идет.
Выбравшись вперед, Иланэ увидела перед собой широкий, пустынный тракт. Он был вымощен неприветливым серым камнем и извилистой лентой уходил далеко за горизонт. Где-то там он разделялся, одна дорога вела в пограничную крепость Розу-Викторию, а вторая – в Розу-Изабеллу. Одна шла на юг, а вторая на север. Там путешественники окончательно прощались с сырой восточной погодой и попадали в другие миры, где даже воздух ощущался по-другому.
Иланэ еще этого не знала. Она не так сильно задумывалась о величественном тракте, расстилающимся перед ее ногами. Она смотрела на небо. Оно казалось необыкновенно высоким. Девушка привыкла видеть его серые тучи из-за деревьев, но сейчас небо нависло над ней, как огромный бесконечный купол. Такого зрелища Иланэ не ожидала. Она отступила назад, наткнувшись на в Кэрриет, словно боялась потеряться на свободных просторах Х Мира, где за многие мили не жило ни одного живого человека.
- Вот он, путь Вербовщика, - сказала Кэрриет, проходя вперед.
Женщина отошла от Иланэ на пару шагов, расставила руки в стороны и запракинула голову, устремляя взгляд в серое небо. Ветер теребил светлые волосы Кэрриет, нес запах дождя и тревоги. Ее фигурка казалась такой маленькой и слабой на фоне пустынного тракта, что Иланэ непроизвольно вздрогнула. Ее поражало, как человек может твердо стоять на ногах, когда нет ни других людей, ни домов с крепкими стенами, чтобы в случае чего поддержать и защитить. Кэрриет воплощала собой свободу, стойкость и волю человеческого сердца, и одновременно бесконечное одиночество.
Заморосил дождь.
- Как тебе, Иланэ? – спросила Кэрриет, опуская руки. Пряди волос то и дело порывались закрыть ей пол лица.
- Мне… страшно.
- Хорошо. А знаешь ли ты, что в Адаше будет еще страшнее? Как девочка, впервые попавшая на волю, может трезво оценивать опасность? Тебя так поразил Восточный тракт, девочка? А что будет, когда ты увидишь первую кровь? Первый труп? Когда тебя впервые ударят? Впервые захотят убить?
- Чего вы добиваетесь? – нахмурилась Иланэ, задрожав сильнее.
- Я верю, что у тебя побольше мозгов, чем у Луциза Юсшифа. Я вижу, что ты еще умеешь бояться. Все правильно, ты обязана бояться.
- Я не трусиха.
- Верю. Я тоже не трусиха, но я боюсь Адаша. Я хочу, чтобы ты поверила мне, пока не окажется слишком поздно.
- У меня нет выбора, - «И у вас тоже», - мои родители в Адаше. Им нужна помощь.
- А сможешь ли ты помочь им, Иланэ? На что ты способна без поддержки Яазу или Луциза? Без Полло? Кто ты?
Иланэ не знала, что ответить. Она – никто. Она заставила Профессора пообещать, что если Полло подойдет Вербовщикам, ее тоже возьмут с собой. Полло – ключ к Анци. Иярри – Меч. Луциз – глава каравана. А она, Иланэ, кто такая? Ответа не существовало в природе. Она – это она, не больше и не меньше. Если понадобится, она сама решит, кем стать.
- Я та, кто ведет караван в Адаш, - твердо ответила девушка.
На этот раз поежилась Кэрриет. В синих глазах Вербовщики мелькнул испуг, а потом гнев.
- Одхен!
- Я все слышал.
Иланэ обернулась и увидела, как со стороны главенствующего фургона идет мужчина. Его внешность не так бросалась в глаза, как у пиаафцев и варрийцев, но забыть ее было сложно. Взгляд вербовщика поразил Иланэ до глубины души. Она никогда в жизни не видела такого страшного взгляда. Глаза мужчины были широко распахнуты, словно в удивлении, но зрачки сузились до размеров точки. Его взгляд походил на взор безумца.
- Меня зовут Одхен Тамхе. Я один из ученых совета, решающих, кого следует принимать в караван. Проще говоря, я выбираю «одаренных» людей. Ты меня понимаешь?
Иланэ кивнула с такой силой, что едва не ударилась подбородком о грудь. Одхен улыбнулся, что сделало его лицо еще безумнее.
- Прекрасно. Ты говоришь, что ведешь караван в Адаш. Что ты имеешь в виду?
Врать ученому было невозможно. Иланэ не могла собраться с мыслями, чтобы выдумать какой-нибудь подобающий ответ. Она выпалила:
- Я делаю нужное мне будущее реальностью. Я создаю собственную судьбу.
Брови Одхена в недоумении приподнялись.
- Прости?
- Если нет судьбы, которая уготовила мне попасть в Адаш, я сама создам эту судьбу. Мы все попадем в Адаш.
Кэрриет подошла к Одхену и удрученно покачала головой. Словно прочитав ее мысли, Вербовщик вздохнул:
- Очередной ребенок, возомнивный себя героем. Нам уже приходилось иметь дело и с «Великими прорицателями», и с «Судьбоносными карателями», и с таким количеством всевозможных «избранных», что вспоминать тошно. А ты у нас кто, девочка? «Иланэ – ХХХ»?
Девушка забыла о страхе и смущенно вспыхнула.
- Я не это имела в виду!
- Нет, это. Ты считаешь, что имеешь право управлять нашими жизнями только потому, что ТЕБЕ этого захотелось. Ты – обычный эгоистичный ребенок, ставящий себя превыше остальных. Ты ничем не отличаешься от Луциза. Хочешь попасть в Адаш – едь. Но у нас есть собственная судьба. И я нисколько не сомневаюсь, что она готовит мне радушный прием в Триэде.
- Я не…
- Желаешь помериться судьбами? Отлично! – Одхен хлопнул в ладоши. – Моя судьба против судьбы ХХХ! Делаем ставки!
На глаза Иланэ навернулись слезы, но она подавила вопль отчаяния и сказала:
- Вы не понимаете.
- Нет, теперь я понимаю. Иярри так расписывал нам Полло, но ничего не сказал про тебя. Ясно, почему. Про тебя, дорогая ХХХ, и рассказывать нечего. Я бы немедленно выгнал тебя из каравана, только следует сперва дойти до населенных мест. Распрощаемся, как только доберемся до Розы-Изабеллы. Пока у нас есть несколько дней, так что принесли пользу каравану, коль чуть не сбросила нас всех в пропасть.
Все внутри Иланэ сковал лед. В безуспешной попытке отыскать поддержку она посмотрела на Кэрриет, но лицо Вербовщицы словно окаменело. В ее синих глазах мелькнуло чувство, отдаленно напоминающее злорадство. Одхен похлопал Иланэ по плечу и бодро произнес:
- Судьба преподнесла тебе неожиданный подарок, не так ли?
Так начались для девушки трудные дни караванщицы. До сих пор никто не требовал от нее выполнения какой-либо работы. Профессор сквозь пальцы смотрел на ее действия, а Луциза вообще не волновало, кто и чем занимается в караване. Девушка привыкла, что так оно и должно быть. Ей не приходило в голову, что еду, которую приносят Профессору, кто-то готовит. Что кто-то каждое утро собирает поклажу, а вечерами обустраивает место для ночлега, ухаживает за животными и ставит шатры. (Лафа кончилась, детко XDD)
Одхен учил ее работе. Девушку переодели в более походящий для путешествия костюм, весьма популярный среди женщин-варрийцев. Он представлял собой длинную куртку и широкие штаны, напоминающую юбку, но не мешающие свободно двигаться и ездить верхом. Иланэ больше не спотыкалась о подол, когда приходилось тащить на спине котомки.
Чтобы волосы ни за что не цеплялись, варрийки заплели девушке традиционные косы, закрепив их у нее на затылке в три ряда (надеюсь так можно сказать). Глядя в зеркало, Иланэ больше себя не узнавала. Одни только темные глаза по-прежнему горели упрямством на уставшем лице. А уставать было от чего.
Караван просыпался ни свет, ни заря, и Иланэ больше не могла отлеживаться в фургоне, а вставала вместе с остальными, складывала спальные мешки, приводила себя в порядок и молнией летела готовить. Раньше Иланэ часто готовила, ведь Ханаэль, едва прикасалась к ножу, превращалась в опасное для жизни чудовище. Блюда, приготовленные бабкой, ела она сама и пес Мерре, да и то от безысходности. Поэтому, чтобы не умереть от голода, Иланэ привыкла сама хозяйничать на кухне, и сначала не сильно испугалась, когда Одхен потащил ее помогать с завтраком. Как оказалось, готовить приходилось много и быстро. Так быстро, что девушка, привыкшая к неспешному течению жизни, умудрилась порезать все пальцы. К тому же повара ели последними, после того как убеждались, что накормили всех голодающих. Есть тоже следовало быстро, так как следовало еще отмыть и убрать посуду.
То же самое повторялось и во время обеда, и во время ужина. В перерывах между ними Иланэ выполняла самую разнообразную работу. Ей приходилось как идти пешком по несколько часов подряд, так и управлять повозкой. И то и другое вызывало у девушки отвращение. Караванщики задавали весьма бодрый темп хотьбы, поэтому ноги девушки практически сразу деревенели, и она спотыкалась о камни тракта. На ногах бразовывались многочисленные мозоли от неудобной обуви, они болели при каждом движении и кровоточили. Сзади Иланэ бодро подталкивали другие караванщики, и под конец перехода она валилась на землю от усталости.
Повозка была еще хуже. Поводья моментально натерли мазоли еще и на изрезанных ножом пальцах рук. Сидя на месте Иланэ засыпала, и тогда лошади то останавливались, то наоборот начинали нестись вперед. Когда это происходило, сидящий рядом на козлах Одхен давал девушке больную и обидную затрещину, приговаривая: «Судьба не любит сонь, ХХХ». Иногда колеса повозки застревали между камней, и девушку трясло так, что едва не выбрасывало на землю.
Если Иланэ управляла повозкой, то и с лошадьми приходилось возиться ей. В отличие от Бэлфеля, лошади не были так умны и не понимали, чего от них хочет девушка. Они чуяли ее страх и не давали приблизиться к себе. Иногда на помощь приходили добрые варрийцы, но Одхен с улыбкой заявлял, что Иланэ – весьма одаренная особа и справится со всем сама. Девушке приходилось справляться, иначе она без промедления получала особую одхенскую затрещину.
Вербовщик стал для Иланэ самым главным кошмаром. Он словно по волшебству возникал рядом, если она решала немного отдохнуть или попросту выбивалась из сил. Одхен никогда не забывал подколоть ее резким словом и назвать ХХХ. Иланэ не знала, от чего у нее чаще наворачивались на глаза слезы – от обиды или от боли после оплевух. Она устала. Она хотела спать. Она хотела убить Одхена Тамхе и Кэрриет Рону. Она мечтала, чтобы пришли Полло и Иярри и спасли ее. Никто не приходил. Никто не обращал внимания на девушку, выглядящую как варрийка, ведь все в караване привыкли к такой жизни и не считали ее сложной.
Однажды Иланэ, не выдержав, решила скрыться из-под надзора Одхена и спрытаться где-нибудь среди фургончиков. Да хоть в том же зверинце! Девушка была готова пойти на все, сидеть без воды и еды, спать в сундуке, только бы ее не обнаружил Одхен и не устроил ей очередной град оплеух. Когда настал ее черед тащиться по тракту, она сначала затерялась среди варрийцев, а потом проскользнула мимо них и поспешила вглубь каравана. Никто не обращал на нее внимания. Сердце девушки бешено колотилось. Она боялась представить, как разозлится Одхен, когда узнает, что она сбежала. Применит силу, при этом не останавливаясь на болезненном подзатыльнике? Или выставит еще до того, как караван доберется до Розы-Изабеллы? На что способен человек со столь безумным взглядом?
«Не думай об этом», - приказала себе Иланэ. Ей надо было быстрее решить, где спрятаться. Побродив среди фургонов, она выбрала один из них. Возница ее не заметил. Он привык, что иногда кто-то подсаживается к нему, берет что-то из вещей или просто дает отдых уставшим ногам. Чаще всего так путешествовала варрийская ребятня, скучающая от поездок в каком-то одном фургоне.
Иланэ осмотрелась. Фургон был забит сундуками и большими мешками с цирковыми принадлежностями. Из-под крышек сундуков торчала пестрая одежда. Что-то валялось на дне фургона. Спрятаться здесь было легче легкого.
Пристроившись за одним из самых больших сундуков и накрывшись цветастым пледом, девушка затаилась. От пледа пахло пылью и какими-то резкими благовониями. У Иланэ зачесался нос, но она боялась пошевелиться. Она знала, что Одхен никак не сможет разглядеть ее за сундуком одного из множества фургонов, но все равно боялась. Ее сердце бешено колотилось, а ноги отдавали пульсирующей болью. Еще никогда Иланэ не ощутала такого ужаса. Она переставала дышать от любого голоса, доносящегося снаружи. Ей мерещилось, что за сундуком стоит Одхен и прожигает его своими жуткими глазами.
Смеркалось, но Иланэ не могла заснуть. Ей не хотелось есть. Она вся напряглась и думала, что зря все это затеяла. Ожидание того, когда ее поймают, было в сто раз хуже готовки или управления повозкой. Девушка сходила с ума. Она едва не лишилась рассудка, когда с нее вдруг резко сорвали покрывало.
- Ну, вот и ты, ХХХ. Я-то думал, когда ты решить сбежать? Кэрриет утверждала, что ты не выдержишь и часа, а нет, продержалась пару дней. Уважаю.
На Иланэ смотрели неподвижные темные зрачки Одхена Тамхе. Вербовщик улыбался терпеливой, не злой улыбкой. Только вот Иланэ отчего-то знала, что он в ярости. Она провела с ним несколько дней и подсознательно ощущала, когда следует держаться от него подасльше. Например, прямо сейчас.
- Я устала, - попыталась оправдаться девушка. – Я не могла больше идти. Не понимаю, почему я должна терпеть все это? За что? Что я вам сделала? Вы добились своего и едете в Триэд, так оставьте меня в покое!
Последние слова она прокричала. Возница, управляющий фургоном, в недоумении обернулся, но заметив Одхена, хмыкнул и вернулся к работе.
- Ты считаешь, что мы тебя наказываем? Как забавно.
Одхен сел напротив нее, опершись одной рукой о колено, а второй о дно фургона. Его лицо не изменилось, но Иланэ почувствовала, что разозлила его еще больше. Она съежилась, вжавшись спиной в стенку сундука, и приготовилась к самому страшному.
- Ты ведь присоединилась к каравану Вербовщиков, ХХХ? Я правильно тебя понял? Так почему ты считаешь наказанием жить по нашим законам? Или ты думала, что мы довезем тебя до Адаша, как принцессу? Нет, ты действительно верила, что Вербовщики – твоя личная охрана? Боги, нынче дети стали еще глупее, чем раньше.
Иланэ молчала. Ее сковал ужас. Единственным, что ей оставалось, сохранять непроницаемое лицо. Пусть хоть в этом она не проиграет Одхену Тамхе.
- Быть принцессой значит нести груз ответственности, дорогая моя ХХХ. Если ты решила подвергнуть опасности своих телохранителей, так готовься умереть сама. Ты зря надеешься на то, что Адаш станет милосерднее, если ты приведешь с собой сотню пиаафцев. Результат будет всегда одинаков: они погибнут, защищая тебя, а ты останешься одна.
- Почему вы все так уверены, что мы умрем? – спросила Иланэ. – Мои родители выжили, путешествуя по Адашу. Мы не хуже их.
- Твои родители либо смельчаки, либо безумцы.
- У них есть свои причины.
- Зато у НАС нет никаких причин, когда до тебя дойдет?!
Девушка кивнула. Теперь она понимала. Раньше она считала, что, коль она стала частью каравана, то он обязан разделять ее убеждения. Все оказалось наоборот. Она сама должна измениться, подстоится под Вербовщиков, если решила стать частью их. Все остальное – эгоизм. Эгоизм капризного ребенка.
Но…
Анци.
Пока Анци не найдено, Иланэ должна забыть о мнении других людей. Ее родители оставили собственную дочь, а она обязана беспокоиться за Вербовщиков, чьих имен она даже не знает? Нет. Какое ей дело до того, что думает Одхен? Его желание попасть в Триэд разве важнее, чем Анци? Отнюдь.
Одхен заметил, как изменилось выражение глаз девушки. Ему не хотелось признаваться самому себе, что почему-то на миг испугался. Когда-то он уже испытал подобное чувство абсолютного всепоглощающего ужаса, но сейчас для этого не было никакого повода. Иланэ все еще боялась его, вжималась в сундук, так почему? Почему он испугался ее взгляда?
- Бросай свои глупые затеи и готовься возвращаться домой.
Одхен собрался встать, но Иланэ вдруг сорвалась с места, приблизилась к Вербовщику вплотную и зашептала:
- Мы попадем в Адаш, иначе сильно пожалеем об этом. Как будто я хотела бросать дом, чтобы тащиться с незнакомыми людьми на край света? Да глаза б мои вас не видели! Словно я мечтала о том, чтобы мои родители всю мою жизнь провели в поисках?! Нет! Я ненавижу все это! Но. Нам. Надо. Попасть. В. Адаш!
С каждым словом голос Иланэ крепчал. Под конец возница снова обернулся, уставившись на девушку по все глаза и ожидая реакции Одхена. Тамхе не шелохнулся. На его лице не дрогнул ни один мускул. Он не моргал.
- Знаешь что, ХХХ, - сказал он без какой-либо эмоции, - ты помешалась на Адаше. Ты безумна. Как и твои родители. Я не для того разрушил свою жизнь, чтобы умереть из-за безумных прихотелей эгоистичного ребенка.
Одхен схватил ее за плечи и пару раз сильно встряхнул.
- Сначала докажи мне свою правоту, ХХХ. Покажи мне судьбу. Я не поверю в нее, пока не увижу!
«Я не хочу в нее верить».
Девушка вырвалась из его хватки, споткнулась и упала на сундук. У нее перехватило дыхание. Одхен навис над ней, его страшные глаза налились кровью. Лицо, тем не менее, оставалось похожим на непроницаемую маску.
- Возавращаемся к работе, ХХХ. Может, у тебя и останется свободное время на сотворение судьбы, но я постараюсь, чтобы этого не произошло.
Иланэ поняла, что теперь ее жизнь станет еще сложнее. Она добилась невозможного – Одхен вышел из себя. Даже Кэрриет удивилась тому, каким раздраженным стал Вербовщик. Он так замучил Иланэ, что у нее не оставалось сил на то, чтобы думать о приближении к развилке. Как только они минуют ее, а потом доберутся до Розы-Изабеллы, все будет кончено. Ей придется оставить надежды о том, что караван защитит ее в Адаше. Придется продолжать путь одной? Сможет ли она добраться хотя бы до границ Адаша? Пешком, со скромной суммой денег, взятой с собой в Брехэде? Невозможно.
Иланэ потеряла веру в себя. После унижений и трудной работы, полностью во власти Одхена, она понятия не имела, как переменить ситуацию в свою сторону. У нее не возникало возможности что-либо предпринять, чтобы изменить судьбу, навешанную на нее Одхеном. Девушка совершенно забыла, что помимо ее желаний существует великая воля, которой следовал Полло. Эта воля твердила юноше, что караван попадет в Адаш. Юноша не сомневался. Ему в голову не приходило опускать руки или сдаваться. Он не знал значения выражений «У меня не получится» или «Это невозможно». Он просто делал то, что хотел делать на данную минуту.
Полло пытался найти способ освободить Луциза. Следуя плану, юноша не должен был ломать замок или звать на помощь, чтобы не вызвать подозрений Кэрриет. Ни он, ни Луциз не славились талантами взломщиков, поэтому единственный выход напрашивался сам собой – следовало отыскать ключ. Он мог находиться как у Одхена Тамхе, человека со страшным взглядом, так и у Кэрриет Роны. К тому же Кэрриет могла отдать ключ на хранение Юде.
Пока Луциз ломал голову над тем, кто именно из вражеской троицы мешает ему очутиться на свободе, Полло без каких-либо сомнений следил за Кэрриет. Юноша был уверен в том, что ключ хранится у Вербовщицы и ни у кого другого. Иначе и быть не могло.
К сожалению, знания пока что ничем не помогали. Прошло несколько дней, а юноше не удавалось приблизиться к цели. Кэрриет всегда сопровождал Юде, а в остальное время она была окружена триэдцами из ученого совета. Помимо всего прочего искали самого Полло. Он не один раз скрывался от пиаафцев, рыскающих среди фургонов. Полло помнил предупреждения Луциза о том, что следует соблюдать осторожность, иначе Констанцию сломают. Юноша таился, боялся рисковать и выжидал момента, когда он сможет без всякой опасности добыть ключ. Пока что удобной ситуации не представлялось.