Финалочка

[kei-home]

Просто чудо-расчудесное, последняя глава О.о Интересно, ожидала ли я от себя такого, начиная писать Оливен?? А вот кто ж знает

Глава 26, она же последняя

Глава 26

Осталось выслушать историю только одного человека. Человека, чьи поступки и даже само присутствие нитью пронизывало все приключившиеся события. Стражник по имени Хоут. Он был свидетелем смерти Первосвященника, сдружился с нелюдимой Анетт, носил кулон Вилоума, а потом вместе с Селвином похитил герцога Рагнарода. И это исключая то, что именно его голос слышала Оливен в своей комнате. Он советовал ей использовать власть Треугольника, пока не стало поздно. В этом Хоут был абсолютно прав, но картинка казни Хаэ слишком ярко стояла перед глазами Оливен.
Но сейчас, когда она потеряла своего заказчика, уже поздно об этом думать.
Так же Хоут постоянно говорил о раскрытии преступления. Даже когда он не знал, что Оливен его слышит, то утверждал, что преступник должен быть найден. И ради этого он даже пожертвовал собой. Своей свободой, а может, даже жизнью.
Месть. Он хотел отомстить. За кого? Кому? Как связан с его местью Первосвященник? Оливен собиралась это выяснить.
После случившегося в башне Мэренн прошел день. Все это время Оливен просто беспробудно спала, поставив Грега охранять свою комнату. Ей снились мрачные, тревожные сны. Ведьма даже в мире грез пыталась сложить представшую перед ней мозаику. Да, она узнала многое. Узнала о тайне Рагнарода, заговоре вейдаорцев, у нее даже появился новый Гончий. Но только две фигуры в этой истории пока оставались сокрыты тенью – Первосвященник и Анетт, чья странная сила продолжала пугать как инквизиторов, так и Грега. Гончий признался Оливен, что даже ему теперь стало невыносимо терпеть присутствие девочки. Порча практически полностью заволокла ее ауру. И что делать, как это излечить, - никто не имел ни малейшего понятия.
Проснувшись, Оливен без лишних раздумий оделась, умылась и, даже не позавтракав, спустилась в темницу Хоута.
- Почему ты не рассказал обо всем, что знаешь?
Мужчина даже не поднял на нее глаз.
- Похоже, мой план провалился, - уныло пробурчал он себе под нос. – Даже учитывая то, что мы устроили такой переполох, убийца не показался.
- Что тебе известно, Хоут? – уже настойчивее спросила ведьма.
- Даже если я что-то знаю, то это не поможет. Разве, обладай я нужной информацией, не нашел бы убийцу самостоятельно?! Мне не хватало только свободы действий. Возможности свободно общаться с людьми, а не эти прятки по катакомбам. Но, даже рискнув всем, я так ничего и не узнал. И ты ничего не узнала, как я не старался. Я не мог просить у тебя помощи, так как мои мотивы были не чисты. Но, даже выступив открыто, это ничего бы не принесло.
- Мне решать, поможет твоя информация, или нет. Просто расскажи все, что знаешь. Я вижу, ты мне не враг. Тогда почему бы просто…
- Просто?! – взвизгнул Хоут, вскочив с кровати.
Оливен с ужасом увидела в его глазах горящий огонек безумия.
- Я сделал все, что мог! Я превысил собственные границы! А она говорит «просто»! Духи тебя побери, это совсем не «просто»! Не «просто» пережить то, что мне пришлось вынести! То, что я чувствовал – это совсем не «просто»!
Оливен не могла отвести взора от его горящих глаз, но боковым зрением отметила странное движение за спиной мужчины. Вздрогнув, она моргнула и вдруг резко успокоилась.
- Значит, нам больше не о чем разговаривать?
- Все слова уже сказаны, - на этот раз Хоут всхлипнул. Он тяжело рухнул на скамью и спрятал лицо в ладонях. – Все уже закончилось.
Нет, не все, - подумалось Оливен. Она ощущала странное чувство, граничащее с истерикой. Ведьма направилась прямиком в камеру Иолин. Инквизитор находилась в полнейшем неведении о том, что происходило в последнее время, поэтому буквально засыпала пришедшую Оливен вопросами. Но ведьма только усмехнулась и вывела Иолин из камеры.
Мало сказать, что наставница была поражена. Она была потрясена, и по ее виду Оливен поняла, что Иолин начала сомневаться в крепости рассудка ведьмы. Но Оливен просто подвела инквизитора к камере Хоута, и они вместе вошли внутрь.
Хоут продолжать сидеть в позе, выражающей безмерное отчаяние и усталость. Лицо Иолин вытянулось от изумления.
- Что ты здесь видишь? – самодовольно поинтересовалась Оливен.
- Я… это… - Иолин пару раз изумленно моргнула, таращась на Хоута, а потом понимающе воскликнула: - Дух!
- Дух? – Хоут убрал от лица ладони. – Какой дух?
- За твоей спиной маячит присутствие чьего-то призрака, - пояснила Оливен. – Не знаю, находился ли он там все время, но в его существовании не сомневайся. Иолин, я не слишком сильна в призывах умерших людей, я больше специализируюсь в изгнании нечисти, поэтому… будь добра.
Иолин молча кивнула. Расправив юбку, она опустилась на колени и сложила ладони в молитвенном жесте. Она просидела в абсолютном молчании около пяти минут, после чего резко встала и впилась взглядом в пространство за спиной Хоута.
- Выходи, все знают, что ты здесь.
Теперь Оливен отчетливо ощущала чье-то присутствие. Темнота рядом с Хоутом начала сгущаться, а потом приняла форму черной, впитывающей в себя свет факела, фигуры. У нее не видно лица, оно представляло собой непроглядную бездну, но женский голос, раздавшийся от ее стороны, был настоящим:
- Спасибо, что заметили меня.
Хоут дернулся, словно его кто-то ударил. С воплем он отполз в противоположный угол камеры и в ужасе воззрился на представшую перед ним черную фигуру.
- И-Илона? – прошептал он и вдруг расхохотался. – Да, я совершенно лишился рассудка. Теперь и меня начнут преследовать призраки прошлого…
- Это не галлюцинация, Хоут, - возразила Оливен.
- Мне жаль, - женский голос приобрел теплые нотки. – Мне жаль, что из-за меня тебе пришлось пережить весь этот кошмар.
- Это не ты виновата, - Хоут не смог сдержать слез. – Это не ты, это все он… он…
- Позвольте нам узнать, что происходит? – требовательно спросила Оливен. – Вы ведь не отправились в мир духов, так как хотели о чем-то рассказать, не так ли?
Тень кивнула. Ее движения были медлительны и заторможены, словно она двигалась под водой.
- Да, я должна была рассказать правду. Правду о грехе Первосвященника.
Иолин прижала ладони к губам. Оливен пыталась заставить сердце стучать тише.
- Я и мой муж жили в городе при Храме Шоа. Мы были не слишком богаты, но на нормальное существование нам вполне хватало. Не хочу хвастаться, но я гордилась и дорожила нашей жизнью. Просто нашей семьей. Да, бывали тяжелые времена, но мы всегда были счастливы. Пока в моей жизни не появился Вилоум Вальора… - Илона, покойная жена Хоута, немного помолчала, но решительно продолжила. – Тогда я не знала, кто он. Его Святейшество любил переодеваться торговцем и бродить по городу. И в один из таких прогулок он увидел меня. Не хочется вспоминать, но с тех пор он настолько зачастил к нам, что я начала бояться. Я видела, что питает ко мне не совсем дружеские чувства, и прямо отказывала ему, но… Но он был упрям. Упрям до безумия. Он приходил день за днем, ночь за ночью. Мне кажется, он ночевал где-то в городе, даже не возвращаясь в Храм Шоа. И однажды у Хоута закончилось терпение. Он не знал, с кем имеет дело, и просто вышвырнул Вилоума вон из нашего дома. Тогда Вилоум произнес фразу, решившую нашу дальнейшую судьбу.
- Он сказал, - вдруг заговорил Хоут, - что мы об этом пожалеем.
- Мы по наивности не восприняли его слова всерьез, посчитав их результатом ярости и разочарования. В следующий раз он пришел и потребовал от меня ответа. Я отказала. К несчастью, тогда я была одна дома. Возможно, Вилоум знал, что Хоут в тот день будет отсутствовать. Как я уже сказала, я отказала Вилоуму. И тогда он…
Голос женщины дрогнул. Если бы она могла плакать, то точно бы разрыдалась.
- Ты умерла? – ошарашено спросила Иолин.
- Меня убили, - поправила тень бывшей Илоны.
- Я нашел ее вечером, - прохрипел Хоут. – Рядом лежал тот проклятый кулон, запачканный кровью. Тогда я начал следить за Первосвященником, чтобы найти шанс отомстить. Я отправился вслед за ним по столицам лордств, думая, как лучше провернуть свой план. Мне показалось неплохой идеей подставить одного из лордов, подстроив смерть Первосвященника.
- И не один ты, - хмыкнула Оливен, вспоминая рассказ Терье.
- Поэтому я и устроился стражем в Шарден. Через какое-то время Первосвященник прибыл в Нэйяри, я уже готов был исполнить свой замысел, но… Но Первосвященник погиб прямо у меня на глазах. Тогда я поклялся отыскать убийцу! Отыскать того, кто помешал мне отомстить за Илону!
Оливен не могла нормально соображать из-за тысячи мыслей, пронзивших ее разум. Первосвященник убил. Первосвященник совершил грех. Он лишился своей священной силы. Вот почему он не смог поставить барьер на храм. Вот почему отец Рагнарода смог завладеть его трупом, и почему стал сильнее – он же питался энергией мертвого убийцы. Именно ауру убийства ощутила тогда Оливен в сокровищнице, а не силу духа, связанного кровью. Но как тогда Первосвященник проводил Обряды? Как успешно справлялся со своей ролью, будучи неспособным изгонять зло?
И тогда Оливен вспомнила, что говорили наставники об Анетт. Она всегда была рядом с Первосвященником, хотя и ненавидела его. Вилоум просто заставлял Анетт работать вместо него. Она проводила Обряды Очищения, обладая совершенно невообразимой силой. Поэтому Обряд и прошел не так, как надо. Ритуал был осквернен присутствием убийцы. Да и неопытность Анетт послужила немаловажной причиной.
Божественная сила, покрывающая землю, заранее была неправильной, - отсюда и странная порча. Вот почему аура самой Анетт вела себя столь странным образом. Девочка делала то, что не умела, - это и привело к неожиданным последствиям.
Единственной возможностью очистить святую силу, было провести Обряд заново, а Анетт настрого запретить использовать силу, пока она не научится правильно ей управлять. Но кто, кто вместо единственной избранной Первосвященника, сможет взять на себя Обряд?
Ответ на этот вопрос пронзил Оливен с такой силой, что она в прямом смысле лишилась дара речи. Головоломка сложилась.
- Это немыслимо, - прошептала Иолин. – Просто немыслимо. Первосвященник совершил такую ужасную вещь…
- Видимо, Инквизиция не слишком влияет на поступки верхушки церкви, - усмехнулась Оливен.
- Это не так, не так. Мы пытались объяснить причину его неожиданных исчезновений, но и подумать не могли о таком. Какой позор для церкви. Возможно, не так уж и плохо, что его убили.
- Но мы до сих пор не узнали, кто убийца, - напомнила Оливен, и Хоут резко вздрогнул.
- Да, ты права, - грустно согласилась Иолин. – Но мы зашли в логический тупик. О том, что произошло, помимо нас никто не знает. Эрдан и Ниата ничего не расскажут, если ты не выдашь их властям. Я поговорю с Виллэном. Об убийстве можно просто забыть, Оливен. Все обвинения падут на Рагнарода, а он мертв. Мы можем просто сказать, что Первосвященник пропал без вести.
Пропал без вести. Оливен довольно улыбнулась.
- Да, наверно, мы так и поступим, - она обернулась к Хоуту. – Ты мог рассказать мне правду, и ничего бы ужасного не произошло. Мы смогли бы спасти множество жизней. Ты просто мог придти и рассказать правду, Хоут.
- Нет, это бесполезно, - мужчина схватился руками за голову. – Ты узнала правду, и что? Что ты решила? Оставить все, как есть?! Мне этого не нужно! Не нужно!..
- Ты не совсем прав, - покачала головой Оливен, с сочувствием наблюдая, как тело Хоута содрогается от громких рыданий.

________________________________________

Осень приближалась к концу. Ветер безжалостно терзал любого, кто осмелиться выйти из дома. Холод и серое небо заставляли задуматься о теплой кровати и каком-нибудь горячем напитке. Снег пока еще не окрасил пустынные дороги в белые краски, но люди уже начали впадать в привычное зимой полусонное состояние.
Небо над Тремя Башнями было угрюмого темно-серого цвета. Иногда его пересекали черные точки птиц. Всеобщий страх, возникающий у людей при виде Треугольника, с приходом подобной погоды только усиливался. Окрашенные в унылую серость облетевшего сада, Башни казались тремя уродливыми корявыми стволами погруженных в зимний сон деревьев.
Поля, окружающие Треугольник, пустовали. С них уже был собран последний урожай, и должники ведьм готовились встретить очередную холодную зиму. Но в небольших аккуратных домиках царила оживленная жизнь, кажущаяся странной и зловещей для суеверных, боящихся самой мысли о том, чтобы жить рядом с Треугольником. Но семьи, нашедшие приют под дланью трех ведьм, ничем не отличались от других семей. Даже сами ведьмы боялись холода зимы и страдали от ледяного ветра.
Подходя ко Второй Башне Треугольника, Оливен злобно бурчала себе под нос проклятья этому времени года. Всем сердцем она не любила зиму, так как отцветали и погружались в долгий сон все полезные травы. Лето продолжалось только в ее Башне, но лишь некоторые растения могли пережить зимние холода.
За Оливен плелась очень странная компания. Трое Гончих, один из которых держал за крошечную ручку маленькую девочку. Второй резко крутил головой и постоянно что-то шептал, словно разговаривая с кем-то невидимым для взора. Простым людям он мог легко показаться безумцем. Другие же с уверенностью подтвердили бы, что так оно и есть. Третий Гончий осматривал Башни с легким любопытством и шел рядом с хмурым мальчишкой лет пятнадцати. Мальчик угрюмо опустил взгляд в землю и даже не смотрел, куда идет. Казалось, впереди его ждет что-то страшное. Шествие замыкали две женщины. Обе невысокие и миловидные, у обеих на лицах легкое удивление.
Оставив Гончих внизу Башни, ведьма провела остальных в личные покои Кириады. Вторая Ведьма сидела за столом, напротив нее расположился Лэйтер. Они мирно играли в шахматы, слушая, как завывает за окном ветер, а в камине трещат дрова.
Как только Оливен вошла внутрь, Кириада повернула к ней лицо и в удивлении приподняла брови.
- Я не ждала сегодня столь важный гостей. Простите, что не могу предложить вам даже чашки чая.
Ниата откровенно поежилась под взглядом невидящих глаз Второй Ведьмы.
- Ничего, мы привыкли, - отмахнулась Оливен.
- Но разве не следовало сначала навестить Тинаэ? – Кириада сделала ход одной из пешек. Оливен понятия не имела, как слепая девочка понимает, куда следует сделать ход, но никогда не решалась спрашивать.
- Нет, для начала я хотела бы узнать кое-что о твоем послании, - Оливен вытащила из сумки старый, мятый клочок бумаги. – Ты просила меня оберегать потенциального Первосвященника в Шарден, верно?
Кириада кивнула.
Иолин вцепилась в плечо Анетт, словно готовая в любой момент схватить девочку и убежать.
- Ты же обещала мне, Оливен! Обещала, что поможешь Анетт!
- О, - Кириада повернулась к ученице Первосвященника. – Неужели вы подумали, что я имею в виду ее? Девочка совершенно никуда не годиться. Она абсолютно бесполезна. Ее сила идет не из сердца. Она не хочет эту силу. Разве может такой человек искренне помогать людям?
Иолин ошарашено приоткрыла рот, а Анетт широко распахнула глаза. Похоже, впервые кто-то правильно понял ее мысли.
- Но кто тогда… - пробормотала Иолин, осматривая людей вокруг себя.
- Конечно же, я имела в виду этого чудесного молодого человека, - невесомо улыбнулась Кириада. – Герцог Эрдан, если я не ошибаюсь?
- Я? – ошарашено моргнул мальчик. – Вы хотите сделать меня Первосвященником? Это шутка?
- Почему же? – усмехнулась Оливен. – Ты единственный, кто может взять на себя подобную ответственность. Более того, у тебя просто нет выбора, если хочешь жить дальше. Ты должен мне за свою свободу, не забыл?
- И после всего происшедшего вы делаете меня Первосвященником? – Эрдан нервно рассмеялся. – Это же безумие.
- Ты доказал, что готов пойти на все, чтобы искупить свою вину, - покачала головой Оливен. – Я вполне могла приказать Грегу казнить тебя, и ты бы не стал сопротивляться, верно?
- Поэтому я и позволил запечатать свою магию, но…
- Этого вполне достаточно, - качнула головой Кириада. – Мальчик обладает удивительным даром. Именно поэтому лучше, чтобы он уже с детства осознавал возложенную на него ответственность. Он – идеальный Первосвященник, который может понять не только людей и богов, но и духов. Что же до маленькой леди, то она может остаться в Треугольнике.
- Я обещала ей свою защиту, поэтому ни у кого не должно возникнуть возражений, - сказала Оливен.
И Эрдан, и Иолин выглядели потрясенными. Ниата же начала недовольно хмуриться.
- Но остается еще один серьезный вопрос, - произнесла вейдаорка, слегка кашлянув. – Если наследник Нэйяри подается в церковь, то кто возьмет на себя управление Лордство?
Оливен не ответила. Она лишь кивнула на прощание Кириаде и отправилась вниз по ступеням. Вторая Ведьма улыбнулась в ответ и вновь полностью погрузилась в шахматную партию.
Ниата догнала Оливен и схватила за руку чуть повыше локтя.
- Ты не ответила! Кто встанет во главе Нэйяри? Раз ты такая умная и все просчитала, то кого оставишь управлять лордством?
- Ты ведь сестра Айрил, верно? Сестра герцогини Нэйяри. Наследников у Нэйяри больше нет. Думаю, твоя кандидатура вполне подходит.
Ниата была настолько изумлена, что выпустила руку Оливен. Ведьма как ни в чем не бывало продолжила свой путь вниз, иногда кивая проходящим мимо Гончим. Но вейдаорка не собиралась так просто сдаваться.
- Что это значит?! Ты не можешь так поступить!
- Я никак и не поступаю. Выбор твой. Посчитай меня наивной, но я отпускаю тебя. Теперь все в твоих руках. Можешь вернуться в Вейдаор к Иверу, а можешь потребовать предъявить права на место правителя Нэйяри.
- Просто отпускаешь? Я не…
- Не путай меня с Тинаэ, Ниата. Может, она и бы наказала по заслугам тех, кто путался у нее под ногами, постоянно скрывал правду и использовал ради своих целей. Но я – не Тинаэ. Я верю, что у людей есть причины для таких поступков. И ваши мотивы меня вполне устроили.
-Я… - Ниата так и осталась стоять на ступенях Второй Башни.
На улице Оливен повернулась к шедшим за ней Эрдану, Анетт и Иолин:
- Думаю, на этом наши пути расходятся. Анетт, что будешь делать? Я не могу решать за тебя, как жить. Во всяком случае, обещание свое я выполнила.
Девочка вырвала руку из ладони Иолин и прижалась к Грегу. Гончий удивленно приподнял брови, но лишь погладил девочку по голове. «Нашелся же папочка», - устало подумала Оливен, представляя, сколько проблем ей в дальнейшем принесет решение Анетт остаться вместе с Гончим.
Эрдан и Иолин переглянулись, так как их путь теперь совпадал.
- Видимо, все уже решено, - Оливен уперла руки в бока. – Но прежде, я бы хотела переговорить с Тинаэ. Иолин, не составишь мне компанию? Ты очень помогла мне за это время. Думаю, это все, чем я могу тебя отблагодарить.
- Разумеется, - улыбнулась в ответ инквизитор.
Оливен не ответила на ее улыбку и направилась сквозь голый сад в сторону Первой Башни.
Что до тех, кто остался в Шарден, их судьба была уже предрешена. Терье и Хоута ждал суд, как и наемников, нанятых Рэйкольдом. Мэренн снова заперли в башне. Виллэна оставили присматривать за детьми. Он долго возмущался, что вместо него в замке должна остаться Иолин – ведь она и так много пережила за последнее время. Но Оливен настояла на своем.
В комнате Тинаэ было темно и резко пахло благовониями. Силуэт ведьмы мягко очерчивали тени, падающие от многочисленных горящих свечей. Казалось, комната Тинаэ не никогда менялась, не важно, лето было или зима, ночь или день. Как и сама Первая Ведьма. Она казалось такой же вечной, как и время.
- О, добро пожаловать, - протянула она, как только Оливен и Иолин переступили порог обители главенствующей ведьмы. – Прекрасно справилась с заданием, Оливен. Я не ошиблась, доверяя именно тебе этот контракт. Судя по твоему письму, ты смогла сломать возведенные тобой же стены внутренних противоречий. Надеюсь, этот пустячный контракт помог тебе здраво взглянуть на мир?
Тинаэ впилась взглядом в висящий на шее Оливен рубин. Первая Ведьма ощутила, что на какое-то время печать Эшлабхары была нарушена, и глубоко вздохнула.
- Хотя, возможно, я тебя переоценила.
- Письмо? – удивилась Иолин.
- А я разве не говорила? – приподняла брови Оливен. – За несколько дней до нашего отъезда из Шарден я отправила Тинаэ письмо, где описала все произошедшие события. Так же я указала там имя убийцы.
- Убийцы?! – отшатнулась от ведьмы инквизитор.
- Да, - кивнула Оливен. – Очевидно, что Первосвященника убил посол Альдон. Его наняли Терье и Лаграс, чтобы подставить Рагнарода. Посол решил отравить Его Святейшество, о чем и написал в своем последнем письме. И ему это удалось. Он должен был отравить Первосвященника и обвинить во всем Рагнарода, подбросив тому яд, а в случае опасности сбежать Дорогой Святых.
- Но почему ты не рассказала об этом раньше? – удивилась Иолин.
Тинаэ тонко улыбнулась.
- Тогда я не понимала, почему Альдон сам оказался отравлен, как он смог найти Дорогу Святых и скрыться в храме, - объяснила Оливен. – Но потом я все поняла.
- Я думала, что мы решили оставить все, как есть…
- Нет, это ты так решила, - глаза Оливен холодно сузились. Она осторожно прикрыла дверь. – Или те, на кого ты работаешь. Вы ведь уже от многих Первосвященников избавляетесь подобным образом? Я обнаружила в комнате Хоута записи. Это были краткие биографии всех предыдущих Первосвященников. И каждый из них пропадал без вести. Верно?
- Не понимаю, что ты…
- Когда Первосвященник начинал действовать по своему усмотрению, вы избавлялись от него, - подытожила Тинаэ. – Как скучно. С самого начала знала, что Рагнарод не может придти с интересным контрактом. Все закончилось банальными политическими играми.
- Ты сама открыла мне правду, Иолин. Скорее всего, ты заранее договорилась с послом, но тебе не нужны были свидетели. Ты отравила и его, но посол смог сбежать через Дорогу Святых и скрыться в храме. Барьер храма был снят, так как у Первосвященника просто не было сил его поставить. Именно поэтому и Альдон, и Анетт с Хоутом, могли без проблем попадать в храм. Ты не последовала за послом только потому, что не сомневалась в ожидающей его участи.
- У вас просто нет доказательств… - пробормотала Иолин.
- Они нам и не нужны, - усмехнулась Тинаэ. – Разве ты забыла, кто такие Ведьмы Треугольника? Чем они занимаются? Мы получает контракт и обязаны выполнить его, во что бы то ни стало. Контрактом Оливен было найти убийцу Первосвященника и не позволить свалить вину на Рагнарода. Что ж, она это сделала. Теперь все узнают, что Первосвященника убил посол Вейдаора, а Рагнарод пал от руки Лаграса. Все честно. Никто не говорил, что Оливен должна наказать убийцу.
С лица Иолин сошла вся краска. В ее глазах отражались огоньки тысяч свечей.
- Я рассказала обо всем Эрдану, - сказала Оливен, скрещивая руки на груди. – Теперь, когда он полностью осознает, какую получил власть, думаю, церковь заметно изменится. Не знаю, пострадают ли те, кто совершал преступления, или те, кто их задумывал. Теперь это в руках Эрдана.
Иолин дрожала, как осиновый лист на ветру. Оливен холодно усмехнулась.
- До свидания, Иолин.