[Keirin]

Вчера ходили с котом по дому, пели песни... К тому же я пела: "Я муж жену зарубил топором, а муж не пошел за пивОм"

Это я к чему... Выкладываю главы. Ой я там намутила, опять хрень про магию и ауры, но видать я с этого прусь. А еще, описывая, как Ларльз ползал и по мастерской, и в последствии по дому Сидлви, я ощутила... как бы это... что вернулась в свою стихию ))) в Оливен я такое ощущала ток в моментах с Рэйкольдом... Про Траана точно не скажу, я Траана писала вообще видать в состоянии далеком от логических размышлений. Короче, я осталась главами довольна ))))

Как оказалось, в сообщение обе главы не лезут... выкладываю по очереди ))))

Воть и они сами. Букаф ОЧЕНЬ много

Глава 3

Ларльз Айсак нервно мерил шагами свою комнатку в «Центральном Уголке». «Комнаткой» это роскошное помещение мог назвать только человек, привыкший к праздной и богатой жизни, и не имеющий представления о скудно обставленных жилищах обычных людей. Все во временном пристанище Ларльза говорило об огромных суммах денег и королевском высокомерии хозяев. Еду волшебникам приносили самую лучшую, выпивку – самую дорогую.
Но подобная роскошь только играла на нервах Ларльза, ведь он до сих пор не мог привыкнуть к удобной и не отягощенной финансовыми заботами жизни Демонов Тинна. Демонами Брийтэна называли тех волшебников, которые служили непосредственно Главе и выполняли все его поручения. В данный момент многие из Демонов бродили по миру, разыскивая потерянные тайны, не исключая и самого Ларльза. Нередко ему приходилось рисковать своей жизнью, но это втройне окупалось положением в обществе и ежемесячным доходом.
Ларльзу было тридцать два, он не любил, когда люди понапрасну швыряются деньгами, и ненавидел торопиться.
- Мне до сих пор кажется, что следует продолжить следить за ситуацией, - пробурчал он и с раздосадованным вздохом опустился в мягкое кресло. – Да, с домом Сидлви что-то не чисто, но нет никаких доказательств, что Зов Измены находиться именно у них. Существует множество причин, по которым от людей может исходить подобная «гнилая» аура. И, если это не Зов, нам нет просто смысла с ними связываться.
Мэган, черноволосая волшебница, которую Ларльз и Сиридин случайно повстречали в Лакрионе, задумчиво откинулась на стуле.
- Ты хочешь ждать?
- Я хочу доказательств, - настойчиво произнес Ларльз. – Мы уже множество раз натыкались на семьи с такими же симптомами, но все сводилось к порчам и злым духам.
Мэган ехидно усмехнулась, насмешливо приподнимая брови.
- Лак, послушай, так или иначе вам придется еще раз отправиться к Сидлви и расставить все по своим местам. Чего тянуть?
- Значит, ты поддерживаешь Шайна? Он хоть сейчас готов отправиться к Сидлви и вырезать всю семью без разбора.
- Он сам тебе это сообщил?
- Нет, но…
- Лак, чем скорее вы обезвредите Зов, тем больше будут шансы спасти Сидлви. Дин сказал, что в особняке сейчас находятся семилетние девочки. Дети, Лак. Ты понимаешь, что можешь убить их своей нерешительностью?
- Мэг, оставь свои нравоучения кому-нибудь другому! - вспылил волшебник. – Я видел одну из этих девочек… Навряд ли мы сможем ей помочь. С той семьей уже все покончено. Сидлви не жить. А если это не Зов Измены, то и нам соваться туда нет смысла.
- Иногда мне кажется, что у волшебников Тинна нет сердец, - возмущенно сказала Мэган.
- Ты одна из нас, - парировал Ларльз, оскорбившись. – Ты просто не видела дома Сидлви. Никакой человек в здравом уме не переступит порога этого проклятого места. Жизнью клянусь, будь моя воля, я бы сейчас же покинул Лакрион…
- И провалил бы задание, да? – усмехнулась Мэган. – Жаль, Дин не позволяет мне вмешиваться в его работу, иначе я бы сама сходила туда и все проверила. Вам же все равно нужно искать доказательства, верно? Иначе Зов опять уйдет из-под носа.
Ларльз ничего на это не ответил. Они с Сиридином уже около года охотились за Зовом Измены. Неуловимая арфа перемещалась из дома в дом, сводила обитающих там людей с ума - и исчезала. Иногда это происходило быстро, за считанные дни, иногда же тянулось месяцами, как в случае с семейством Сидлви. Все зависело от силы хозяев Зова Измены. Часто волшебники натыкались на «ложные» дома, где люди сходили с ума по иным причинам. Ошибившись несколько раз, Ларльз убедил Сиридина действовать осторожнее. Более того, Тинн очень не любил, когда его волшебники тратили свое время впустую.
- Не понимаю, чего ты ждешь, - Мэган подперла голову кулаком и пристально взглянула на мужчину. – Сидя в «Уголке», ты ничего не узнаешь.
- Шайн уже ищет доказательства, - пробурчал Ларльз. – Ему постоянно не усидеть на месте.
Именно это всегда выводило Ларльза из себя. Нетерпение, скорость, с которой жил Сиридин Шайн никак не укладывались в рамки нормального существования Айсака. А если Ларльз настаивал на своих методах, Сиридин начинал скучать, а значит пить. Дин вырос в семье повара, поэтому неплохо разбирался как в хорошей еде, так и в качественном спиртном. Обычно напарник Ларльза вел себя тихо и не вызывал проблем, но стоило ему подумать, что жизнь стоит на месте, и он начинал бороться со скукой. Различными способами.
Ларльз до сих пор не понимал, почему Тинн отправил вместе с ним именно Сиридина. Они казались такими же разными, как день и ночь. Светловолосый и высокий Ларльз всегда предпочитал действовать не спеша и по возможности обходить стороной любую потенциальную опасность. Его полная противоположность, брюнет Сиридин Шайн, никакими рамками себя не сковывал, более того, он любил их ломать.
Волшебники редко могли придти к взаимопониманию, и, если бы не внезапная встреча в «Уголке» с Мэган, споры о семействе Сидлви переросли бы в маленькую войну.
Мэган выполняла какое-то свое задание, не связанное с украденными тайнами, и сейчас так же временно маялась от скуки. Ее отличал вспыльчивый характер, поэтому волшебница изначально встала на сторону Сиридина. Она не понимала, почему нужно чего-то ждать и сидеть в комнате, когда можно ворваться в поместье Сидлви и разнести там все в пух и прах.
Но Ларльз этого не хотел. Он вообще хотел довести общение с Айлдином Сидлви до минимума, поэтому искренне желал, чтобы Шайн не нашел никаких доказательств присутствия в Лакрионе Зова Измены.
Но, видимо, надеждам волшебника не суждено было стать реальностью. В комнату без стука влетел Сиридин. Он довольно улыбался, а в серых глазах светилась победа. Ларльз выругался про себя.
- О, я могу поздравить тебя с успехом? – усмехнулась Мэган.
- Я обнаружил место, куда часто захаживает Айлдин Сидлви, - доложил Сиридин.
- Он ходит куда-то целенаправленно? – нахмурился Ларльз. Ему эта новость совершенно не понравилась, а вот Шайн продолжал блестеть своими наглыми глазами.
- А что-то не так? – удивилась Мэган, подняв голову с кулака.
- Обычно Зов Измены подчиняет себе людей и заставляет их сходить с ума. Проявляется это по-разному, но итог всегда одинаков – люди умирают. И во всех случаях неоспоримым является один факт – люди, контролируемые Зовом, не могут далеко отходить от местоположения арфы, иначе влияние магии ослабевает. Поэтому Зов обычно не позволяет людям покидать границ дома.
- Но Айлдин Сидлви свободно ходит по Лакриону, - закончил Сиридин.
- Значит, это все-таки не Зов Измены, - заключила Мэган.
- Все дело в месте, которое посещает господин Сидлви, - покачал головой Сиридин. – А это ничто иное, как мастерская музыкальных инструментов.
- Ч-что? – голос Ларльза дрогнул, и волшебник откашлялся. Только не это.
- О, значит, обнаружилась «родина», - с пониманием кивнула Мэган.
«Родиной» называлось место, где магический артефакт получал ту или иную свою силу. То есть, если он обретал волшебные свойства сразу при создании, то, следовательно, «родиной» считалось место его создания. Обычно и «родина», и артефакт приносили сплошные проблемы, но от второго головной боли было намного больше. Так же, магические вещи обычно притягивались к местам своего рождения, что иногда очень играло на руку волшебникам.
- Не может быть, чтобы Зов Измены создали в Лакрионе, - попытался возразить Ларльз. – Тайны Брийтэна насчитывают тысячи лет. Музыкальная мастерская Лакриона просто не может быть «родиной» такой древней магической вещи.
- Я навел справки, - невозмутимо ответил Сиридин. – Мастерская стоит здесь со времен основания города, а владела ей семья, в роду у которой были волшебники. Естественно, это было много столетий назад, и нынешние владельцы никак не связаны с магией, но давным-давно в этом месте кто-то вполне мог создать Зов Измены.
- Такое можно сказать о тысяче других мастерских по всей стране, - возразил Ларльз. – Лакрион не единственный древний город в Ордоре.
- Лак, мальчик мой, но только в этом городе жертва Зова повела себя так странно, - усмехнулся Сиридин. – Айлдин не просто свободно расхаживает по округе, но и крутится вокруг музыкальной мастерской. Это более чем красноречивое доказательство, что мы наткнулись именно на Зов Измены и его «родину».
- Для меня твои смутные догадки звучат не слишком убедительно, - скривился Ларльз. – Это то же самое, что и тыкать пальцем в небо. Айлдин Сидлви может ходить в мастерскую по своим делам, и никто так и не доказал мне, что он вообще находится под контролем Зова.
- Его визиты туда совпали с началом странного поведения всех Сидлви, - настаивал Шайн.
- И что? Ты проверил мастерскую на наличие злых духов? Почему Айлдин не мог заразиться там, а потом перенести безумие в поместье?
- Я точно почувствовал что-то на чердаке у Сидлви, - на этот раз Сиридин нахмурился. – Я не совсем понял, что это было, но явно не домик доброй феи. Мальчик мой, я готов поспорить на все, что угодно, что на чердаке стоит Зов Измены.
- Спорить, значит, вздумал? – недовольно пробурчал Ларльз. – Как насчет отказа от спиртного в случае проигрыша?
Мэган рассмеялась. Сиридин внимательно всмотрелся в раздраженное лицо напарника и улыбнулся еще шире.
- Что ж, мальчик мой, я согласен. Но ты в случае проигрыша возьмешь на себя ответственность за все наши расходы.
Ларльз побледнел и начал что-то говорить, но Шайн его перебил:
- Лично отчитаешься перед Тинном за каждую монету, которую мы потратили за время поисков Зова. Ты ведь так уверен в том, что мои доказательства только череда совпадений, верно?
Ларльз гневно поджал губы. Среди волшебников поговаривали, что страшнее приказов Тинна бывали только отчеты об окончании заданий. Хранительница Ключей Запрета допытывалась до каждой монетки и не отставала, пока не вытряхивала из несчастного всю душу. Обычно за финансы отвечали другие чиновники Брийтэна, но только Хранительница была настолько дотошна, что выворачивала карманы всех, кто умудрялся попасть под ее подозрение. А про скуку Шайна она знала более чем достаточно.
Сиридин как-то умудрялся избегать этих ужасных процедур, а Тинн, которого веселил стиль жизни Шайна, закрывал глаза на его расходы. Но вот Ларльза он мог часами мучить нравоучениями, не убирая с лица самодовольной усмешки. Айсак был уверен, что Глава Брийтэна послал Шайна на поиск Зова Измены просто для того, чтобы поиздеваться над обоими Демонами.
- Ты потратил большую часть наших денег, а я должен за это отвечать? – проворчал Ларльз, понимая, что от пари уже не отвертится.
- Если бы мы действовали по моему плану, я бы просто не успел потратить столько…
Мэган насмешливо фыркнула.
- Ребятки, сейчас не время маяться дурью.
- Мы поспорили, Лак, - вынес вердикт Сиридин и сказал: - Ну что ж, дабы подтвердить свою версию событий и не потревожить семейство Сидлви, которое может и не быть связано с Зовом, предлагаю начать с очевидного. Отправляемся в мастерскую.
Ларльз с недовольным кряхтением покинул удобное кресло.
- Богами клянусь, Шайн, если мы там ничего не обнаружим, ты у меня попляшешь.
- Клянусь богами, что там определенно что-то есть, - парировал волшебник.
Так обычно и заканчивались их разговоры, касались они работы или обычной жизни. Сиридин был слишком самоуверен и резок, Ларльз слишком не любил каких-либо поспешных и необдуманных действий. И больше всех на свете он не любил Сиридина Шайна. Такое положение дел не менялось уже несколько лет, а Ларльз все никак не мог свыкнуться с мыслью, что его напарник может быть прав.
Попрощавшись с Мэган, волшебники покинули «Центральный Уголок». В Лакрионе шумела полуденная жизнь, летнее солнце беспощадно палило, а сухой воздух вместе с клубами дорожной пыли комом застревали в горле. Пряча глаза от слепящих лучей желтого диска под сложенной козырьком ладонью, Ларльз замер, пытаясь ощутить хотя бы намек на ветер. Но воздух повис вокруг него плотной удушливой стеной.
Не самый удачный день для прогулок.
Сиридин так же недовольно морщился, сощурив на солнце серые глаза, но упрямо сомкнутая (?!) линия его губ красноречиво давала понять, что волшебника не отпугнет никакая погода.
Кроме того, соваться в потенциально опасное место ночью было чистым сумасшествием.
- Что известно про твою мастерскую? – спросил Ларльз, следуя за Сиридином по улочкам Лакриона.
- Ей управляет семейство Беруин, состоящее из супругов Беруин, а так же их пятнадцатилетнего сына. В самой мастерской должно работать ещё десять подмастерьев.
- И что делал там Айлдин Сидлви?
- Ровным счетом ничего. Просто его часто там видели, а некоторое время назад мастерскую просто закрыли, сославшись на нехватку финансовых средств. Многие, с кем я беседовал, считали Айлдина или торговцем, работающим с семьей Беруин, или просто любителем музыки. Но, так или иначе, визиты Сидлви совпали с началом его странного поведения, поэтому я и считаю, что именно в эту мастерскую его притянула «родина» Зова.
- Это все? – Ларльз вздохнул. – А я так надеялся, что ты перестанешь кормить меня неподтвержденными догадками…
- Я могу назвать тебе несколько версий, и, скорее всего, одна из них окажется правдой… Сейчас я произношу вслух самую реалистичную.
- Решил окончательно меня запутать? Где эта мастерская?
Сиридин только отмахнулся. Несмотря на свой невысокий рост, передвигался Шайн очень быстро, в считанные секунды обгоняя широко шагающего Ларльза. Но сейчас Айсак и не пытался играть в догонялки. Солнце его крайне утомило, а в горле запершило от жажды. «Нужно как можно скорее проверить мастерскую и вернуться в «Уголок», - подумал Ларльз, оттягивая от шеи воротник. По виску скатилась капелька пота.
Но всего через пару секунд озноб прошиб всю спину Ларльза. Волшебник словно ступил в какой-то иной мир, до краев переполненный отвратительным смрадом. Через пару секунд Ларльз понял, что просто-напросто пересек границы ауры одного из городских зданий.
Все волшебники знали, что у домов есть своя душа. Обычно она очень слаба и никак не касается жизни людей. Но если дом наполнен какими-нибудь очень негативными эмоциями, или же является «родиной», его аура становится заметной для магов. Многие семьи, с которыми сталкивались Ларльз и Сиридин во время поисков Зова, сходили с ума именно из-за таких «прогнивших душ» домов. «Прогнившие» дома сами по себе могли и не влиять на жизнь простых людей, но волшебникам могли заметно портить настроение на весь оставшийся день из-за своей тошнотворной ауры.
- Ну как, теперь ты доволен?
- Это пока не тянет на доказательство, Шайн.
Перед Ларльзом раскинулось длинное здание из светлого кирпича. Высотой оно было всего в один этаж, но Айсак ощущал идущий откуда-то из-под фундамента холодок. Видимо, не обошлось без глубокого подвала. Эта мысль заставила волшебника поежиться, и он взглянул на нещадно палящее солнце. Все вокруг было таким ярким и теплым, что Ларльз успокоился и внимательнее вгляделся в строение мастерской. На витринах стояли лучшие экземпляры музыкальных инструментов, которые Ларльзу приходилось видеть в жизни. На миг он даже залюбовался разнообразием и волшебной красотой арф, скрипок и виолончелей, но романтический настрой быстро улетучился, как только взгляд волшебника упал на маленькие карточки с ценами. Выругавшись, Ларльз обратил все свое внимание на само здание.
Дверь была закрыта. Изнутри не доносилось ни звука.
- Разве семья Беруин не проживала в самой мастерской? – с подозрением спросил Ларльз.
- Именно.
- Разве они не должны быть внутри?
- Как видишь.
- Ничего я не вижу, - огрызнулся Ларльз и решительно направился к дому.
На двери висел замок, но волшебник все равно постучался. Так и не получив ответа, он раздосадовано дернул за ручку. Звякнула цепь. Выругавшись, волшебник повернулся к Сиридину.
- Ну и что теперь?
- Всему-то тебя учить надо, мальчик мой, - Шайн подошел к двери и через пару секунд раздался щелчок.
Железный замок ударился о камни дороги, а цепь соскользнула с дверных ручек. Ларльз недовольно покосился на напарника.
- Ну и где ты о таком вычитал?
- Попроси у Пьера парочку романов - узнаешь, - усмехнулся Сиридин и открыл дверь.
Та поддалась с неожиданной легкостью. Ларльз проследовал за напарником внутрь строения и с любопытством огляделся по сторонам. Хоть ему и не нравилось происходящее, подобную работу он выбрал сам. Если бы Ларльз настолько боялся риска, он бы никогда не стал одним из тех, кого называют Демонами Тинна.
Несмотря на явное плохое предчувствие, от поисков Ларльз получал непонятное удовольствие. Он ощущал себя как человек, представший перед судом и ожидающий вынесения приговора - одно слово судьи могло или убить, или даровать спасение. Так представлял себе свою работу Ларльз. Ему были не по душе поспешные действия, когда результат ощущается не так отчетливо, как после длительного и мучительного ожидания.
Внутри главного зала мастерской царила тишина. Повсюду были выставлены музыкальные инструменты. Одни из них готовились к продаже, а другие только вышли из ремонта. Искусные творения талантливых рук как мертвые покоились на своих местах, не издавая ни звука.
Конечно, - отрешенно подумал про себя Ларльз. Чтобы инструмент ожил, нужна человеческая рука. Как и для того, чтобы в доме поселилась прогнившая аура, необходимо человеческое присутствие. Так или иначе, но источником всегда оказываются деяния людей, независимо от того, в каком месте находился дом, - напротив кладбища или на зеленой лужайке.
В следующей комнате находилось помещение самой мастерской. Повсюду стояли станки и столы, заваленные инструментами и деревянной стружкой. В нос Ларльза ударил смешанный запах дерева и лака для инструментов. Но, несмотря на кажущийся хаос рабочих мест, все было покрыто толстым слоем пыли.
Ларльз подошел к одному из столов, на котором лежали старое долото и напильник. Он поднес пальцы к инструментам, но в ту же секунду резко отдернул руку. Нахмурившись, мужчина повернулся к Сиридину. Тот бродил вдоль столов с отсутствующим выражением на лице.
- Здесь определенно что-то не так, - сказал Ларльз. – В этом ты был прав, но…
- Тссс, - прошептал Сиридин, не отрывая пустого взгляда от пустующих рабочих мест. Его рука невесомо скользила по столам, поднимая в воздух облачка пыли. Но Ларльз мог поклясться, что до самой деревянной поверхности волшебник так и не дотрагивается, - между подушечками пальцев Сиридина и столом оставалось пространство не толще волоска.
Сиридин Шайн считался одним из лучших волшебников, разбирающихся в «родинах». Он мог за кратчайшие сроки определить характер ауры дома и сущность «родины», а это было вовсе не так просто, так как враждебно настроенные души упорно защищали свои владения от вторжения посторонних. Более того, во время изучения обстановки Сиридин погружался в недра собственной души, и вывести его оттуда мог только хороший удар по голове. Вот почему Ларльз должен был непременно прикрывать его спину, - независимо от своего желания. Как-никак, он сейчас отвечал за жизнь товарища.
Сам Ларльз и без каких-либо проверок мог с уверенностью сказать, что душа мастерской покрыта вязкой черной пленкой негативной ауры. Все ясно, как день. Но является ли мастерская «родиной», к тому же Зова Измены? Достоверно в этом можно было убедиться лишь углубившись в архивы, чем Ларльз заниматься никак не собирался, или установить связь, что и делал в данный момент Сиридин. Умели такое немногие волшебники, но Шайн был более чем талантлив и напорист.
Ларльз поежился. Внутри мастерской стоял холод, пробирающий до самой души, и волшебник искренне дивился, почему воздух при дыхании не превращается в пар. Из-за закрытых окон внутри царил полумрак, создавая ощущение зимней ночи. Ларльз мог зажмуриться и представить, что заперт в холодном сыром погребе, где пахнет морозом и землей, и, открыв глаза, не ощутить особой разницы.
Мастерская казалась полностью заброшенной. Разве здесь когда-то жили люди? Ларльз готов был поклясться, что с начала времен единственными обитателями темной комнаты были станки и стулья, - но, естественно, он ошибался. «Родины» туманили все органы чувств и путали мысли, защищая собственную безопасность.
Ларльз обернулся к Сиридину, но тот все еще не закончил своих исследований. Тогда Ларльз решил покинуть комнату и осмотреть другие помещения мастерской, коих оказалось не мало. Они буквально повторяли друг друга по интерьеру и содержимому, и в каждом царил замогильный холод (мое любимое выражение видать). Но состояние ауры казалось стабильным, и Ларльз никак не мог отыскать источник, то есть саму «родину». Не могла же она расползтись по всей мастерской?
Представив, что оказался внутри настолько огромной «родины», Ларльз непроизвольно сглотнул и нервно огляделся. Боги, смогут ли они покинуть это место, если он прав? Доживут ли они до того момента, как снова увидят дверь наружу?
Сердце Ларльза сковал ужас, но волшебник быстро взял себя в руки. Не важно, насколько сильна «родина», она всего лишь служит источником энергии. В отличие от артефакта, созданного в этом месте, «родина» не имеет воли и просто содержит атмосферу, эмоции, вложенные в то или иное свое детище.
Проще говоря, «родина» безопасна для тех, кто владеет ситуацией и не позволяет посторонней силе помутить свой рассудок. «Боги, надеюсь, Сиридин осторожен…» - подумал Ларльз, проходя сквозь очередную рабочую комнату. – «Если с ним что-нибудь случиться, я его убью».
Но Ларльз знал, что с Шайном все в порядке. Ему следовало бояться скорее за себя, чем за более опытного Демона Тинна. «Родина» могла вызывать галлюцинации, приступы паранойи и душевную тоску.
Например, вон тот мальчик, сейчас сидящий под одним из пыльных столов, - это Ларльз, когда ему было восемь лет. Или десять? Он не помнил. В то время он первый раз попал в Брийтэн. За свою жизнь он несколько раз возвращался в город волшебников, но тот был первым. Рано или поздно все, в ком просыпалась магия, должны были придти в Брийтэн – или их ждала смерть. Такова была цена за дар, за чудеса, за талант создавать удивительные вещи, за то, чтобы называть себя волшебником. Только связь с могущественной «родиной», которая являлась замком Брийтэна, гарантировала волшебникам жизнь. Потому Тинн и являлся самым опасным из живущих на земле – в своих руках он держал жизни всех волшебников мира.
«Мне надоело видеть свое замученное лицо», - подумал Ларльз, хмуро уставившись на светловолосого ребенка, трясущегося от страха на полу. Многие «родины» показывали ему эту картинку. «Я еще не готов отбросить свое прошлое. Я слаб. Когда, наконец, я все это забуду?»
В свои восемь – или десять? – лет Ларльз понял, что в его власти бесценный дар, магия, позволяющая ему встать над остальными людьми. А, будучи Демоном Тинна, можно было получить такие привилегии, о которых маленький Лак и представить себе не мог даже в самых фантастических снах. Но тогда ни привилегии, ни деньги были ему ни к чему, да и сейчас Ларльз ощущал только дискомфорт от возможности останавливаться в гостиницах, подобных «Центральному Уголку», от огромного количества золота, которое предоставляла ему казна Брийтэна, от общественного мнения, позволяющего ему находиться на самых дорогих балах страны.
А вот его семье все это было необходимо, как глоток свежего воздуха, как родниковая вода, как второй шанс на возрождение. В таких обанкротившихся семьях, как Айсаки, неожиданное появление волшебника расценивалось как божья благодать. Поддержка Брийтэна обеспечивала им светлое будущее.
Семья Айсак была очень назойливой. Настолько же, насколько непомерны были их потребности. В юности Ларльз много натерпелся с их стороны, и первое время жизнь в Брийтэне казалась ему настоящей пыткой. Он не ощущал себя великим волшебником, и стыдился того, как его семья пытается нажиться на сложившейся ситуации. До сих пор Ларльз считал это время своей жизни самым страшным из всего, что он пережил. Жадность родителей чуть не довела его до самоубийства, но на счастье Ларльза в Брийтэне жили такие люди, как Демоны Тинна.
Маленький Ларльз считал их чуть ли не богами, сошедшими на землю в ответ на его мольбы. Приближенные волшебники Главы казались ему добрыми, мудрыми и честными, смотрящими на него и на его семью совершенно разными глазами. Он был безмерно благодарен им за понимание и проявленную доброту. Чтобы успокоить мальчика, его семье выделили определенную сумму денег, которую Брийтэн обязывался выплачивать им до совершеннолетия Ларльза. Дальше же обеспечение своих родителей он брал в свои руки.
Маленький Ларльз поднял на себя взрослого затравленный взгляд.
- Как деньги отравили твою жизнь, малыш, - пробурчал себе под нос волшебник и отвернулся.
Прошлое не отпускало его, но он научился не обращать на него внимания. Из зол он выбрал наименьшее, и на данный момент это был лучший из вариантов. Обернувшись, он увидел лишь пыльный пол без каких-либо следов присутствия маленьких мальчиков. «Родина» отступила.
Так ничего и не обнаружив, Ларльз решил вернуться к Сиридину. Он слишком долго бродил по округе, и к этому времени Шайн мог успеть все здесь прощупать. Кроме того, «родина» могла попытаться заползти в память и к нему, поэтому Ларльз не должен был оставлять его надолго.
«Потом получу от Шайна по шее», - подумал Ларльз, недовольно вздыхая. Но просто стоять и ждать в сторонке было невыносимо. Будь на его месте сам Сиридин, он бы непременно сбежал в первую же попавшуюся удобную секунду. Но тут Ларльз должен был отдать должное своему напарнику, ведь в случае опасности Шайн вырос бы из-под земли, но выполнил свой долг. Опытный Демон мог позволить себе быть легкомысленным, а Ларльз – нет.
Вернувшись в самую первую комнату со станками, волшебник не обнаружил внутри Сиридина. Он куда-то ушел? Ларльз недовольно нахмурился, не зная, на кого злится больше – на себя или на Шайна. В любом случае, нужно было как можно скорее найти своего напарника и завершить их сумасшедший спор.
Ларльз вышел в главный зал, где были выставлены готовые инструменты. Там было пусто, но волшебник услышал доносящийся откуда-то сбоку тихий шум. Осмотревшись, Ларльз заметил Сиридина, стоящего в углу комнаты и невидимого из-за сгустившихся там теней.
- Что ты делаешь? – спросил Ларльз, подходя поближе.
Он заметил, что Сиридин стоит перед железной дверью. Она казалась массивной и неподвижной, и Шайн на ее фоне напоминал ребенка. Но вот взгляд, брошенный через плечо на Ларльза, отличался недетской серьезностью.
- Где тебя носит, мальчик мой?
- Я осматривал местность, - неохотно ответил Айсак, отводя взгляд. Он чувствовал себя не в своей тарелке. От двери исходили тяжелые волны негативной энергии. Кажется, источник «родины» был обнаружен.
- Видимо, кому-то помимо меня следует завязывать с романами, - сухо усмехнулся Сиридин. – Отныне прекращаем строить из себя героя (супермена. прим.автора) и смотрим вот сюда. Перед нами так называемый источник.
- Значит, именно там «родина»? Но…
- Нет, не стоит драматизировать, Лак, - Сиридин ткнул пальцем в железную дверь и поморщился. – Это не «родина». На этот раз я ошибся.
- Как… это? – Ларльз слегка опешил. – Разве негатив этого места не хлещет через край?
- Боюсь, ты не совсем представляешь, что может представлять собой «родина» Зова Измены, - покачал головой волшебник, опуская руку. Она безвольно повисла вдоль его тела, словно утратив всю силу. – Столкнись мы с «родиной» одной из тайн Брийтэна, наверно, пришлось бы попотеть, чтобы выбраться из нее живыми. А здесь все не так страшно, как кажется.
- Но это место кажется мне намного более губительным, чем «родины», с которыми я встречался раньше, - попытался возразить Ларльз, понимая, что это бесполезно.
- Это доказывает лишь то, что его коснулся Зов Измены. Я же говорил, что Айлдин Сидлви не раз наведывался в мастерскую. Более того, навряд ли он ходил сюда любоваться музыкальными инструментами. Отсюда и общая аура. Посмотрим…
Глубоко вздохнув и, словно бы задержав дыхание, Сиридин толкнул дверь. По его руке прошла крупная дрожь, и он прижал ее к груди, болезненно морщась.
Перед Ларльзом предстал путь в бездну. Из черного проема веяло смертью и холодом, не принадлежащим этому миру. Не успел волшебник перевести дух, как на него обрушилась ни с чем не сравнивая вонь. От смрада начали слезиться глаза, и невозможно было определить, исходит он от ауры или от чего-то, спрятанного в глубинах подвала. Непроизвольно Ларльз отступил на шаг назад, но, увидев, как Сиридин без промедления входит навстречу тьме, взял себя в руки. Не имело значения, как ты ощущаешь себя перед встречей с источником. Главное, контролируешь ли ты свой рассудок.
Пространство вокруг Сиридина разрезало слабое сияние. Рядом с источником необходимо было крайне осторожно использовать магию, действуя с аккуратностью ювелира, но Шайн был в этих делах мастером. Он освещал свой путь, используя так мало энергии, что аура помещения даже не дрогнула. Ларльзу было чему завидовать, но вместо этого он просто пошел вслед за старшим Демоном.
Они оказались в подвале. Худшего и желать было нельзя. Любой источник нуждался в основе, а что служило лучшей колыбелью, чем холод земли? Именно по этой простой причине чаще всего самыми опасными мечтами в проклятых домах были подвалы.
Магия Сиридина позволила Ларльзу оглядеться. Деревянная лестница под его весом слегка прогибалась и скрипела. Этот звук резал слух так же, как свет в окружающей чернильной тьме резал глаз, но Ларльз полностью сосредоточился на собственном тяжелом дыхании.
В подвале был свален старый хлам: сломанные станки, неудавшиеся изделия, запасные или не нужные инструменты. Каждый дюйм украшали толстые узоры паутины, но Ларльз не заметил ни одного паука. Здесь запах грязи и сырости смешался с вонью смерти.
Ларльз непроизвольно зажал нос пальцами. Сиридин посмотрел на него и усмехнулся.
- Ты выглядишь крайне забавно, мальчик мой.
- Такого… я еще не ощущал, - признался Ларльз, которого сбивала с ног невыносимая аура подвала.
- Что ж, здесь совершались непростительные вещи, - кивнул Шайн, совершенно не упрекая напарника за слабость. – И прошу не забывать о причастности Зова Измена. Не будь его, навряд ли мастерская Беруин отличалась бы от других прогнивших домов.
- Что ты имеешь в… - начал было Ларльз, но тут его взгляд упал в один из углов подвала.
Там в кучу были свалены какие-то мешки. Они казались черными, но едва Сиридин подошел ближе, как стало ясно, что ткань действительно почернела… от крови. Над ними роились огромные, жирные мухи.
- Боги… - пробормотал Ларльз, все больше хмурясь.
Мешков было много. Очень много, и все они были окрашены в черный.
- Зов Измены, говоришь? – прошептал Айсак на едином выдохе, не понимая, как сможет вдохнуть витавшую перед ним вонь. – Что здесь происходит?
- Мне кажется, это работники мастерской, - Сиридин опустился к одному из мешков и осторожно прикоснулся к ткани пальцем. – В том числе и семейство Беруин. Их аура принадлежит этому месту.
- Здесь произошло страшное убийство, я согласен с тобой, - сам Ларльз не рискнул присоединиться к Сиридину в осмотре трупов и осмотрел помещение подвала.
Больше мешков не было видно, да и волшебник не верил, что найдет что-то похуже кучи трупов в углу. Вокруг царил беспорядок, но пространство в непосредственной близости от мешков пустовало. Словно кто-то очистил место для новых мешков.
К горлу Ларльза подступила тошнота. Тот, кто решил утроить в мастерской Беруин склад кровавых трупов, явно не был удовлетворен результатом. Он не утолил своей жажды. И Ларльз сомневался, что в этом мире найдется достаточное количество крови, чтобы эта жажда была когда-либо утолена.
- Что ты имеешь в виду, Лак? – Сиридин отдернул палец. Его лицо посерело.
- Разве горстка трупов говорит о том, что человек совершил это под действием Зова Измены? Почему ты уверен, что мы не имеем дело с больным на голову маньяком?
- Хорошее замечание, - пробурчал себе под нос Шайн, но в его голосе Ларльз услышал столько упрямства, что лишь глубоко вздохнул.
- И даже если мы имеем дело с Зовом, - продолжил Айсак, - то Айлдин может не иметь ко всему происходящему никакого отношения, а его присутствие здесь всего лишь нелепая случайность. В противном же случае я не удивлюсь, что после контакта с источником мастерской Беруин он перенес порчу и на свой дом. Поэтому пока я не увидел ни одного доказательства того, что Айлдин Сидлви…
- Лак…
- Не надо, Шайн. Пора отсюда выбираться. Меня тошнит от этого подвала, и меньше всего я хочу слышать сейчас твои догадки…
- Лак, посмотри сюда.
Сиридин слегка отодвинулся в сторону, неуклюже передвигаясь на четвереньках, и Ларльз опустился на четвереньки рядом. Развязывать мешок он не рискнул и вместо этого прикоснулся к черной ткани. Живот волшебника пронзил такой холод, что мороз подвала показался ему жарой в летний полдень.
Аура трупа принадлежала когда-то Рэфо Сидлви. Более того, по разуму Ларльза словно ножом полоснули два слова, явно не являющиеся его собственными. «Фелим Ард».
- Сиридин… - неожиданно Ларльз назвал своего напарника по имени. – Чтоб я провалился, но это Зов Измены.

@темы: запреты