Люблю людей, люблю животных. Люблю соседей и бомжей. Люблю стирать и пылесосить. Что за таблетки? Дай еще.
Тру-ту-ту! Второй круг закончен!
Фрерик и начало истории о немом разговоре 12.0211Фрерик и начало истории о немом разговоре
- Господин Фрерик! – двери с грохотом распахнулись, впуская внутрь библиотеки сестру Айафу. – Господин Фрерик, у нас проблемы!
Мужчина выглянул из-за стеллажа, недоуменно приподнимая густые брови и всматриваясь в раскрасневшееся лицо Айафы.
- Проблемы? Моя теща решила закрыть церковь? Я всегда знал, что когда-нибудь она доберется и до богов…
- Нет, не в ней дело, - монахиня встала перед рабочим столом Фрерика и прижала ладони к груди, пытаясь сдержать нервную дрожь. – К нам только что прибыло десять детей-сирот и…
- Они не мои, - шутливо вскинул руки библиотекарь. Он часто наблюдал за тем, как Айафа сердится или волнуется по разным пустякам, и не придал ее озабоченности должного внимания.
- Они все немы, господин Фрерик, - с нажимом продолжила девушка, сверкнув карими глазами. – Как рыбы. И запуганы, как зверьки в клетках. Мы не знаем, что делать.
- И ты просишь помощи у меня?
Айафа поджала нижнюю губу. Она стойко выдержала пристальный взгляд Фрерика и с долей страха спросила:
- Они ведь и правда не прокляты?
Фрерик фыркнул, нарочито громче, чем позволяли любые приличия. Лицо монахини посветлело, а ее плечи с облегчением опустились. Она боялась услышать утвердительный ответ.
- Разве не вы, слуги богов, должны отвечать на такие вопросы? – спросил библиотекарь.
- Боги редко говорят, господин Фрерик. Обычно спрашивают они, а не мы. Задача священнослужителей состоит в том, чтобы донести глас бога до людей, а не утолять собственное любопытство.
- Так, погоди с проповедями. Что с детьми?
На Айафу было жалко смотреть. Она опустила руки и вцепилась пальцами в подол робы. К церквям частенько обращались за помощью матери, не способные прокормить новорожденное дитя и вынужденные отдать их под крыло монахинь. Не уступали им и семьи, решившие отделаться от надоедливого чада, уже достигшего десяти и более лет. Основной проблемой всегда являлись деньги, и церковь без колебаний старалась спасти от голода любого ребенка, вне зависимости от его возраста.
К сожалению, случались и менее частые, но приносящие больше неприятностей, инциденты. Например, несчастные родители любили избавляться от неизлечимо больных, заразных, проклятых детей, неизвестно по каким причинам веря, что монахини смогут чем-то помочь. В итоге они помогали – искали места на церковном кладбище.
Немых детей считали нечистыми и опасными. Ходило глупое поверье, что боги милостиво лишали речи младенцев, способных вырасти в опасных колдунов и сгубить людей своими злыми заклинаниями. Фрерик с особым недоверием относился к уличным слухам, вызванным желанием унизить того, кто чем-то отличается от нормального человека. Их обвиняли и в колдовстве, и в убийствах, и в зверских расправах над скотом, - создавали козлов отпущения, дабы успокоить собственную совесть. С немыми обращались с особым ожесточением. Их просто травили. Немногие умудрялись выжить, если только не находили пристанища у разумных, здравомыслящих людей.
- Детей спрятали в наших покоях, - Айафа прервала неприятные мысли Фрерика, вернув его к не менее неприятной реальности. – Мы бы с радостью приютили их, господин Фрерик, вы же знаете. Но прошелся слух, что в церкви живут немые дети, и прихожане отказались приходить на молитвы, боясь оказаться проклятыми…
- А церкви это не по вкусу, я понимаю.
- Господин Фрерик, - Айафа взглянула зло, раздраженно. Фрерик видел, как в ней борются истина и любовь к вере. – Есть то, что мы не в силах контролировать. Есть правила, которым необходимо следовать, независимо от обстоятельств. Если мы пойдем против них, мы не выживем.
- Чего вы хотите от меня? Почему вы решили, что я могу помочь? Более того, как я помогу?
- Пастор Бэррад попросил, - впервые Айафа отвела взгляд.
Фрерик отвернулся от нее, демонстративно возвращаясь к работе. Он спиной ощущал, как неудобно монахине продолжать разговор и пытаться настоять на своем. Она часто вздыхала и мялась на месте, из-за чего старый пол отзывался противным скрипом.
- Он просил вас приютить детей на пару дней, - Айафа собралась с духом и ударила кулаками по столу, привлекая внимание библиотекаря. – От вас зависит…
- Почему от меня должно что-то зависеть? – Фрерик спокойно встретил горящий взор девушки и улыбнулся. – Я библиотекарь, а не святой.
- Чтобы помочь немым детям, не обязательно быть святым, господин Фрерик. Пастор Бэррад сказал, что через несколько дней приедет его знакомый из Адаша и заберет детей с собой. Необходимо всего лишь подождать. К сожалению, мнение прихожан о церкви не будет ждать.
- Старый пень решил спихнуть на меня свои проблемы, - вздохнув, Фрерик задумчиво почесал затылок. – Из Адаша, говоришь… Ладно, придется согласиться. Только передай Бэру, что с него должок. Огромный. Денежный. И поскорее, пока я добрый.
- Как только прихожане вернутся, - миловидное личико Айафы расцвело улыбкой облегчения. – Вы единственный, на кого мы могли положиться, господин Фрерик. Только вы…
Она запнулась, ее улыбка из счастливой превратилась в смущенную. «Ну же, - ехидно подумал Фрерик, - продолжай. Что я? Могу общаться с чудовищами? Монстрами, убийцами? Не на мою ли жену намекаешь, монахиня?» Разумеется, вслух он произнес:
- Детей ночью проведете к черному ходу, по которому бегаете ко мне. Страже зубы заговорите сами. А с меня – продержать все в секрете от графа. Хорошо, что он посещает библиотеку реже, чем в его голову заползают мысли.
- Не говорите так.
- Почему, если нам это на пользу? Главное, чтобы вы не попались, иначе думайте сами, кому еще сплавить мелюзгу. Все ясно?
- Да, - Айафа кивнула. Разговор был окончен, но ее мучило любопытство.
Фрерик устало улыбнулся.
- Ну что такое?
- А вы будете… один с ними?
Ее интересовало, позовет ли Фрерик Лиретт или еще кого-нибудь. Монахини не любили упоминать о жене Фрерика, так как ходили слухи о ее пристрастиях к ядам. Слухи были оправданны, но библиотекаря не волновало, чем занимается Лиретт. Ему хватало того, что она рядом с ним.
С детьми она помочь не могла из-за острой нелюбви к библиотекам, поэтому Фрерик отрицательно покачал головой. Глаза Айафы радостно вспыхнули.
- Ждите нас ночью, господин Фрерик.
- Разумеется.
Когда за монахиней закрылись двери, мужчина без сил рухнул на стул и сжал виски ладонями. Сколько проблем. Он с трудом имел дела с детьми, даже возня с маленьким Ориком вызывала в нем не порывы отеческой любви, а неприятное чувство под ложечкой. Он был ужасным отцом, хуже него была только Лиретт в качестве матери. А теперь ему предстояло пережить несколько дней с запуганными, несчастными, возможно враждебно настроенными против мира, не говорящими детьми.
Старшее было только оказаться на их месте. Эта мысль успокоила Фрерика, и он вернулся к работе. Чем быстрее он закончит, тем скорее напишет письмо Ханаэль. Уж старая подруга может предложить пару дельных советов, в этом Фрерик не сомневался.
Фрерик и начало истории о немом разговоре 12.0211Фрерик и начало истории о немом разговоре
- Господин Фрерик! – двери с грохотом распахнулись, впуская внутрь библиотеки сестру Айафу. – Господин Фрерик, у нас проблемы!
Мужчина выглянул из-за стеллажа, недоуменно приподнимая густые брови и всматриваясь в раскрасневшееся лицо Айафы.
- Проблемы? Моя теща решила закрыть церковь? Я всегда знал, что когда-нибудь она доберется и до богов…
- Нет, не в ней дело, - монахиня встала перед рабочим столом Фрерика и прижала ладони к груди, пытаясь сдержать нервную дрожь. – К нам только что прибыло десять детей-сирот и…
- Они не мои, - шутливо вскинул руки библиотекарь. Он часто наблюдал за тем, как Айафа сердится или волнуется по разным пустякам, и не придал ее озабоченности должного внимания.
- Они все немы, господин Фрерик, - с нажимом продолжила девушка, сверкнув карими глазами. – Как рыбы. И запуганы, как зверьки в клетках. Мы не знаем, что делать.
- И ты просишь помощи у меня?
Айафа поджала нижнюю губу. Она стойко выдержала пристальный взгляд Фрерика и с долей страха спросила:
- Они ведь и правда не прокляты?
Фрерик фыркнул, нарочито громче, чем позволяли любые приличия. Лицо монахини посветлело, а ее плечи с облегчением опустились. Она боялась услышать утвердительный ответ.
- Разве не вы, слуги богов, должны отвечать на такие вопросы? – спросил библиотекарь.
- Боги редко говорят, господин Фрерик. Обычно спрашивают они, а не мы. Задача священнослужителей состоит в том, чтобы донести глас бога до людей, а не утолять собственное любопытство.
- Так, погоди с проповедями. Что с детьми?
На Айафу было жалко смотреть. Она опустила руки и вцепилась пальцами в подол робы. К церквям частенько обращались за помощью матери, не способные прокормить новорожденное дитя и вынужденные отдать их под крыло монахинь. Не уступали им и семьи, решившие отделаться от надоедливого чада, уже достигшего десяти и более лет. Основной проблемой всегда являлись деньги, и церковь без колебаний старалась спасти от голода любого ребенка, вне зависимости от его возраста.
К сожалению, случались и менее частые, но приносящие больше неприятностей, инциденты. Например, несчастные родители любили избавляться от неизлечимо больных, заразных, проклятых детей, неизвестно по каким причинам веря, что монахини смогут чем-то помочь. В итоге они помогали – искали места на церковном кладбище.
Немых детей считали нечистыми и опасными. Ходило глупое поверье, что боги милостиво лишали речи младенцев, способных вырасти в опасных колдунов и сгубить людей своими злыми заклинаниями. Фрерик с особым недоверием относился к уличным слухам, вызванным желанием унизить того, кто чем-то отличается от нормального человека. Их обвиняли и в колдовстве, и в убийствах, и в зверских расправах над скотом, - создавали козлов отпущения, дабы успокоить собственную совесть. С немыми обращались с особым ожесточением. Их просто травили. Немногие умудрялись выжить, если только не находили пристанища у разумных, здравомыслящих людей.
- Детей спрятали в наших покоях, - Айафа прервала неприятные мысли Фрерика, вернув его к не менее неприятной реальности. – Мы бы с радостью приютили их, господин Фрерик, вы же знаете. Но прошелся слух, что в церкви живут немые дети, и прихожане отказались приходить на молитвы, боясь оказаться проклятыми…
- А церкви это не по вкусу, я понимаю.
- Господин Фрерик, - Айафа взглянула зло, раздраженно. Фрерик видел, как в ней борются истина и любовь к вере. – Есть то, что мы не в силах контролировать. Есть правила, которым необходимо следовать, независимо от обстоятельств. Если мы пойдем против них, мы не выживем.
- Чего вы хотите от меня? Почему вы решили, что я могу помочь? Более того, как я помогу?
- Пастор Бэррад попросил, - впервые Айафа отвела взгляд.
Фрерик отвернулся от нее, демонстративно возвращаясь к работе. Он спиной ощущал, как неудобно монахине продолжать разговор и пытаться настоять на своем. Она часто вздыхала и мялась на месте, из-за чего старый пол отзывался противным скрипом.
- Он просил вас приютить детей на пару дней, - Айафа собралась с духом и ударила кулаками по столу, привлекая внимание библиотекаря. – От вас зависит…
- Почему от меня должно что-то зависеть? – Фрерик спокойно встретил горящий взор девушки и улыбнулся. – Я библиотекарь, а не святой.
- Чтобы помочь немым детям, не обязательно быть святым, господин Фрерик. Пастор Бэррад сказал, что через несколько дней приедет его знакомый из Адаша и заберет детей с собой. Необходимо всего лишь подождать. К сожалению, мнение прихожан о церкви не будет ждать.
- Старый пень решил спихнуть на меня свои проблемы, - вздохнув, Фрерик задумчиво почесал затылок. – Из Адаша, говоришь… Ладно, придется согласиться. Только передай Бэру, что с него должок. Огромный. Денежный. И поскорее, пока я добрый.
- Как только прихожане вернутся, - миловидное личико Айафы расцвело улыбкой облегчения. – Вы единственный, на кого мы могли положиться, господин Фрерик. Только вы…
Она запнулась, ее улыбка из счастливой превратилась в смущенную. «Ну же, - ехидно подумал Фрерик, - продолжай. Что я? Могу общаться с чудовищами? Монстрами, убийцами? Не на мою ли жену намекаешь, монахиня?» Разумеется, вслух он произнес:
- Детей ночью проведете к черному ходу, по которому бегаете ко мне. Страже зубы заговорите сами. А с меня – продержать все в секрете от графа. Хорошо, что он посещает библиотеку реже, чем в его голову заползают мысли.
- Не говорите так.
- Почему, если нам это на пользу? Главное, чтобы вы не попались, иначе думайте сами, кому еще сплавить мелюзгу. Все ясно?
- Да, - Айафа кивнула. Разговор был окончен, но ее мучило любопытство.
Фрерик устало улыбнулся.
- Ну что такое?
- А вы будете… один с ними?
Ее интересовало, позовет ли Фрерик Лиретт или еще кого-нибудь. Монахини не любили упоминать о жене Фрерика, так как ходили слухи о ее пристрастиях к ядам. Слухи были оправданны, но библиотекаря не волновало, чем занимается Лиретт. Ему хватало того, что она рядом с ним.
С детьми она помочь не могла из-за острой нелюбви к библиотекам, поэтому Фрерик отрицательно покачал головой. Глаза Айафы радостно вспыхнули.
- Ждите нас ночью, господин Фрерик.
- Разумеется.
Когда за монахиней закрылись двери, мужчина без сил рухнул на стул и сжал виски ладонями. Сколько проблем. Он с трудом имел дела с детьми, даже возня с маленьким Ориком вызывала в нем не порывы отеческой любви, а неприятное чувство под ложечкой. Он был ужасным отцом, хуже него была только Лиретт в качестве матери. А теперь ему предстояло пережить несколько дней с запуганными, несчастными, возможно враждебно настроенными против мира, не говорящими детьми.
Старшее было только оказаться на их месте. Эта мысль успокоила Фрерика, и он вернулся к работе. Чем быстрее он закончит, тем скорее напишет письмо Ханаэль. Уж старая подруга может предложить пару дельных советов, в этом Фрерик не сомневался.