[Keirin]

Что-то тревожная атмосфера в Розе-Алисии, ее умирающий комендант и прочие казни заставили меня пуститься в пафосные рассуждения о богах Все спасла Ханаэль, признавшая свои грехи и плюнувшая на них с Токийской телебашни. Думаю, она по молодости не раз предавала друзей. Она все-таки не Робин Гуд, иначе б не дожила до своего возраста (кстати ей в противовес я поставила Мотсэ. Не знаю, понятно ли это читателям).
Откуда Ханаэль возьмет тучу денег, я объясню позже.
Надеюсь, страсть к убийствам у моего рийгу не выглядит глупо.

пы.сы. щас и разберусь с тегами. Их будет два "последние грезы" и "кости"

Глава 3 кусок 2

Глава 3 кусок 2

На границе Пиаафа и НерайЛот шел дождь. Ханаэль проснулась, мучаясь от дикой головной боли. С превеликим трудом она заставила себя вылезти из-под теплого пледа и одеться. Взглянув на свое отражение в зеркале, Ханаэль Коуоз вздрогнула. Все вокруг напоминало старухе о былых временах: гудящая голова после попойки, незнакомый каменный потолок, предстоящее опасное приключение. Только вот грязное стекло показывало не молодую, переполненную энергией красавицу, а исхудалое сгорбленное тело, не способное без последствий перенести каких-то пять кружек пива.
Ханаэль поморщилась. Может, у кого и хватало свободного времени на созерцание картин прошлого, но точно не у нее. Пожалуй, она оставит воспоминания на Мотсэ. Тому все равно больше ничего не остается, кроме как тешить себя осознанием того, как насыщенно прошли его лучшие годы.
Старуха высунула длинный нос за дверь. В коридоре царила гробовая тишина, нарушаемая шумом дождевых капель, бьющихся в оконные ставни. Судя по всему, поединок дня Справедливости уже начался. Ханаэль поспешила во внутренний двор, надеясь, что ничего важного не пропустила.
До самых ступеней она не встретила ни одного живого человека, в том числе стражей, обязанных охранять крепость днем и ночью, иногда без еды и сна, если того требовала ситуация. Ханаэль недоумевала.
Все обитатели Розы-Алисии столпились во дворе. Они стояли под дождем и молчали. Однажды Ханаэль удосужилось попасть на собрание тайной секты. Фанатики в черных рясах и те шумели больше. Пиаафцы замерли в благоговейном почтении. Их лица не выражали абсолютно ничего, а руки безвольно висели вдоль могучих тел. Старуха могла любого из них пырнуть ножом, не сомневаясь, что не встретит попыток защититься.
«Никогда не любила религию. Люди стоят без дела и ждут прихода богов, пока их доспехи ржавеют. Где вы забыли свою практичность? Никто ведь не придет».
Главное действо происходило у крепостного храма, крошечного строения, на первый взгляд показавшегося Ханаэль еще меньше хижины Полло. Она припоминала, что внутри обычно располагались статуи Святого Бога и Благочестивой Богини. Так как крепости-Розы зачастую населяли пиаафцы, то статуи принадлежали Пиаафу и Исмонэ.
Все-таки на первый поединок Ханаэль опоздала. Она увидела, как двое мужчин уносят окровавленное тело преступника. Старуха не раз видела мертвых людей, но то, как кровь перемешивается с размокшей грязью, показалось ей особенно отвратительным. Ханаэль поежилась. Прежде чем рассмотреть победителя, она попыталась отыскать взглядом Бэччи. Управляющая стояла у храма и выглядела такой же бесстрастной, как все остальные.
На бой вышел следующий преступник. Его ждала битва на смерть, а он своим спокойствием бы мог заставить взвыть от зависти бокондийских монахов. Он верил, что его судьба в руках богов. Как там говорил Полло? «Иначе и быть не могло». Любимая фраза косаря идеально подходила религии пиаафцев.
Преступник был силен. От воина-пиаафца Ханаэль не ждала ничего иного. Бэччи сказала, что с преступниками сражаются особенные мастера, показывающие, насколько велика воля богов. Несомненно, они могли носить звания эветэ. От перспективы отправиться в Адаш с парой эветэ, у Ханаэль заметно улучшилось настроение. Она добралась до Бэччи и в предвкушении потерла окоченевшие ладони.
- Ну, где наш посланник богов?
Бэччи не ответила. Из толпы шагнул Шисэ. Одежды священнослужителя висели на нем бесформенным мешком. В руке он сжимал клинок.
- Вы шутите…
Губы Бэччи на секунду скривились в самодовольной усмешке. Она ведь предупреждала Ханаэль, что ее просьба бесполезна. Разумеется, будьте вы все прокляты! Шисэ держал эскадлион, а значит, он собирался убивать. Никого другого, обнажившего сталь, рядом не находилось. Шисэ собирался принять бой: священнослужитель, стряхивающий с эскадриона алые капли.
И Ханаэль вспомнила.
- Рийгу? Он рийгу? И вы меня не предупредили? Проклятье, Мотс, ты у меня получишь!
Ханаэль ошибалась. Отказать в практичности пиаафцам было сложно. Зачем нанимать воинов, чтобы те во имя богов казнили преступников? Пускай этим занимаются сами священники. Гораздо проще выбрать сильнейшего священнослужителя – рийгу, а так же сильнейшую жрицу – чейгу. Вот почему Ханаэль потеряла надежду нанять их в качестве телохранителей. Рийгу и чейгу принадлежали культу. Их не отпускали долг и вера.
Рийгу-Шисэ и преступник начали поединок. Сложно было сказать, кому приходилось труднее: одетому в мокрую мантию Шисэ или изголодавшемуся, ослабленному после долгих дней тюремного заточения преступнику. Ни один из них не выказывал признаков неудобства. Ханаэль иногда забывала, что пиаафцы во многих аспектах жизни задавали жару милирианцам с ихними сумасшедшими традициями. Пиаафцы дрались и дышали, дышали и дрались, и будь то дождь, будь то падающие с неба камни, ничто не способно было им помешать. В стремлении к драке заключалось мастерство народа Пиаафа. Боги даровали им особенный дар, к добру или к худу.
Наблюдая за поединком, Ханаэль все больше склонялась ко второму варианту. При их первой встрече Шисэ дал понять, что в нем не проявились черты, свойственные воину. Ханаэль не побоялась назвать его мягким, добрым и недостаточно опытным. То, что она наблюдала, стоя рядом с Бэччи у храма, разнесло ее представления в пух и прах. Да, Шисэ не походил на деда. Не было в нем благородства и стати, присущих эветэ-Мотсэ. Глядя на дерущегося Мотсэ, люди шептали, что им явился сам Святой Пиааф, разящий врагов праведным клинком. Шисэ напоминал змея, бросающегося на беззащитную жертву.
Его противник не был безоружен. Скажем так, в схватке с жителем какого-нибудь другого Округа преступник вышел бы неоспоримым победителем. Поэтому против него выставили рийгу. И, как оказалось, ему не посчастливилось встретить рийгу с неоспоримой жаждой убийства.
Ханаэль не успела в полной мере ужаснуться умениям Шисэ. Поединок закончился меньше чем за две минуты. Дождь промочил одежду старухи насквозь, но она не обращала на него внимания. Не сразу она поняла, что смотрит на рийгу-Шисэ с тем же благоговейным видом, что собравшиеся во дворе пиаафцы.
«Вы не богов любите, глупцы, а созданных вами же идолов. Вы любите силу, неважно, исходит она от высших сил или от человеческих».
Вновь двое мужчин понесли по грязи убитого преступника. Ханаэль ожидала, что битвы продолжатся, но Бэччи громко провозгласила:
- Правосудие оглашено! Завтра мы продолжим, а пока… возвращаемся к работе, парни. Нечего под дождем торчать, живее!
С Ханаэль словно сорвали оцепенение. Защитники крепости послушно разошлись, перебивая шум дождя громкими разговорами. Они с энтузиазмом обсуждали бой, восхищались умением Шисэ и благодарили Святого Пиаафа за справедливое решение их проблем. Зачем лишний раз шевелить мозгами, изучать преступление и выносить честный приговор? Боги решат быстрее и правильнее. На то они и боги.
Из головы Ханаэль не выходил образ Шисэ. Он рийгу. Он силен. Более того, он опытный, умелый воин, привыкший убивать. Нет, надо копать глубже. Он не просто привык убивать, он готов к убийству. В смерти заключается его работа. Шисэ идеально подойдет Адашу, а Адаш примет Шисэ, как давно потерянного любимого ребенка.
Ханаэль хотела на своей стороне именно такого человека. Но ей нужен еще один, похожий на Шисэ.
- Бэччи. – Старуха повернулась к управляющей.
- Пойдемте, госпожа Коуоз. Я не думала, что вы присоединитесь к нам в такой ливень. Быстрее, вы простудитесь.
- Сначала ответь мне, Бэччи, дочь Мотсэ. Твои дети – священнослужители. Один из них рийгу. Есть ли что-то, чего я не знаю про Вилиани?
Словно не желая отвечать на вопрос Ханаэль, Бэччи отвернулась. Они немного постояли, дрожа под ударами дождевых капель. Старуха так замерзла, что была готова схватить управляющую за волосы и вытрясти ответ силой. Та ответила быстрее, чем у Ханаэль окончательно закончилось терпение.
- Вы не отставили затеи нанять их? Зная, кто такой Шисэ?
- На все воля богов. – Ханаэль усмехнулась.
Плечи Бэччи дернулись.
- Не надо.
Слова затерялись среди потоков дождя. Ханаэль приподняла брови, искренне удивляясь поведению управляющей. Интуиция предсказывала близкую победу.
- Разве рийгу не пойдет за мной, если на то будет решение богов? Вы не так решаете свои проблемы?
- Прекратите.
Бэччи обернулась к Ханаэль. С ее лица сошла маска уверенности. Перед Ханаэль стояла мать, не желающая отпускать глупых отпрысков далеко от юбки.
- Прекратите, - повторила Бэччи с мольбой. – Вы ведь заметили, да? Увидели, что движет Шисэ. Если вы предложите ему свободу действий, его не остановят никакие боги. Он последует за вами. Не надо.
- Рийгу-Шисэ сам решит, как поступить.
Ханаэль решила уйти от дальнейшего разговора, хотя она так и не узнала о Вилиани. Она сделала пару шагов и почувствовала, как что-то держит ее за юбку. Ханаэль опустила непроницаемый взгляд на Бэччи, рухнувшую в грязь и умоляющую оставить в покое ее детей.
- Я знаю, куда вы направляетесь, госпожа Коуоз. – Голос Бэччи был сух, тверд и опустошен. – Адаш поглотит такого, как Шисэ. Он слишком силен, чтобы умереть, но я знаю, что навсегда потеряю сына. Умоляю, оставьте его в покое! Хотите, я поеду вместо него!
- Он убивает здесь, убьет парочку адашитов там. Не вижу разницы.
- У нас есть законы, Ханаэль! – От переполняющих ее чувств Бэччи забыла об официальном обращении. – В Адаше нет рамок, способных ограничить желания Шисэ! Сорвавшись, он никогда не вернется!
- Знаете, Бэччи, в Милири есть поговорка: «Легче убить красного «кита», чем вырвать у него клыки». Это все, что я могу вам сказать.
Ханаэль вырвала юбку из хватки управляющей и поспешила под крышу. Ей не терпелось переодеться и выпить чего-нидь погорячее. А лучше покрепче. О головной боли она напрочь забыла. Ханаэль нашла, что искала. Без рийгу-Шисэ она не покинет Розу-Алисию, пусть хоть весь гарнизон падет перед ней на колени.
Облачившись в сухую одежду, Ханаэль еще раз заглянула в зеркало. Ей показалось, или она немного помолодела? Хищно усмехнувшись, старуха покинула комнату и начала требовать у всех встречающихся на пути пиаафцев встречи с Шисэ. Оказалось, что брат с сестрой решили навестить деда. Ханаэль запомнила местоположение библиотеки, посему очень быстро ворвалась в нее, переполненная решимостью и даждой великих свершений.
Рийгу-Шисэ, безжалостный убийца, сидел на полу, положив руки на колени деду. Священник улыбался и что-то рассказывал мягким, тихим голосом. В его полузакрытых глазах светилась мировая любовь ко всему живому. Мотсэ с трудом гладил внука по голове трясущейся исхудавшей рукой.
Вилиани расположилась в кресле чуть поодаль и читала книгу. Когда Ханаэль влетела в библиотеку, жрица оторвалась от чтения и удивленно посмотрела на старуху. Ее зеленые глаза еще меньше напоминали о Мотсэ. В них царила пустота. Нет, потустороннее безразличие. Улыбка, придающее девушке сказочное очарование, ничего толком не выражала.
- Госпожа Коуоз?
- Детишки, есть срочный разговор!
«Берем «кита» за клыки, пока не поздно».
- Х-ханна? – старейший комендант не шевельнулся. Ему не хватало сил на то, чтобы повернуть голову. – Ханна? Сколько… сколько тебе лет?
Ханаэль опешила и лишь через пару мгновений поняла, к чему клонит Мотсэ.
- Я древнее любого пня Восточных лесов, Мотс.
- А я-то решил, что тебе снова восемнадцать. За одну ночь в тебе взясь столько энергии!
- Решил снова за мной приударить?
Коменданта сотряс приступ беззвучного смеха. Шисэ тревожно нахмурился. Он волновался за деда. Искренне. У Ханаэль от подобного лицемерия сжалось сердце.
«Кровь на твоих руках еще не высохла, сынок. Как ты можешь сидеть перед Мотсэ, как ни в чем не бывало? Я вытащу тебя в Адаш, рийгу-Шисэ, и посмотрю, из чего ты сделан. Будь моя воля, ты бы остался там. Твое место – улицы Садаша».
- Мы выполним любую вашу просьбу, госпожа Коуоз, - почтительно сказала Вилиани.
Ханаэль хмыкнула.
- Перейдем к делу. Я хочу нанять вас в качестве телохранителей. Повторяюсь: я хочу нанять вас, только вас и никого кроме вас. Не надо предлагать наемников и прочий сброд, как делала ваша мать. Или вы, или никого вовсе.
От возмущения, смешанного с шоком, Мотсэ умудрился повернуться к Ханаэль лицом. Глаза старика расширились в ужасе. Он ожидал всякого от старой подруги. В самых удивительных фантазиях он представлял, как Ханаэль завербует весь гарнизон Розы-Алисии и, подобно генералу, двинется к цели в сопровождении собственной армии. Он и подумать не смел, что Ханаэль решится забрать дорогих его сердцу внуков. И куда? В Адаш!
- Н-нельзя… - прохрипел Мотсэ и замер. Его сердце колотилось в бешеном ритме. Дышать становилось трудно. Если он хотел еще хоть раз взглянуть на солнце, ему следовало успокоиться.
- Не просто нельзя. – Мягко улыбнулся Шисэ. – Вы сами видели, госпожа Коуоз, я – рийгу. А моя сестра – чейгу.
- Меня не волнуют ваши оправдания. Я жду ответа: да или нет.
- Вы не понимаете…
- Это ты чего-то не понимаешь, сынок. Я следую в Адаш. Мне нужна пара телохранителей. Несложная работа для таких, как вы с сестрой. Кроме того, я ничего не требую от спутников. Делайте, что хотите. А в Адаше будет чем заняться, могу поспорить. Единственное требование – не дайте умереть тем, кого я прикажу защищать. Вот и все условия контракта.
При упоминании Адаша Шисэ словно погрузился в неведомые окружающим глубины подсознания. Его взгляд опустел, став похожим на бесчувственный взгляд Вилиани. Лишь раз его губы дрогнули, произнеся одно волшебное слово: «Адаш».
А вот Вилиани впервые за два дня показала эмоции. Она вскочила с кресла, отложила книгу и грубо сказала:
- У меня хватает дел, кроме защиты старух в безумных Округах. Прошу меня извинить.
Девушка вышла, не дав Ханаэль возможности что-либо произнести в ответ. За спиной старухи громко хлопнула дверь.
- Госпожа Коуоз, - вдруг заговорил Шисэ. Он выглядел взволнованным и слегка обрадованным, словно мальчишка, которому впервые позволили взять в руки меч. – Вы действительно… на самом деле… взаправду позволите мне делать все, что я захочу?
- В Адаше никто и ничто не сможет тебе запрещать, сынок. Где сила, там и правда. Святому Пиаафу бы понравилось.
«Пресвятые боги, он аж засиял от радости».
- Я согласен. Мой эскадлион будет служить вам верой и правдой.
- Замечательно.
Если Ханаэль и интересовало, как рийгу объяснит свое отсутствие, то не подала виду. Ее интересовало другое.
- Твоя сестра верна долгу? Или боится Адаша? Почему она отказала?
На миг Шисэ помрачнел.
- Нам необходимо взять Вилиани с собой?
- Будет обидно нанять рийгу и не прихватить с собой чейгу.
У Шисэ вырвался тяжелый вздох, но он решил предоставить Ханаэль все козырные карты:
- Вилиани не волнует ни долг жрицы, ни опасность. Как вы могли заметить, ее мало что трогает. Вилиани нельзя заставить ни силой, ни убеждениями. Единственно, вы можете попробовать ее купить.
- Купить жрицу Исмонэ? Купить чейгу, возносящую молитвы богини честности?
- Не все пиаафцы одинаковы. За должную плату Вилиани добудет для вас Трехногий трон Садаша. Главное, чтобы у вас хватило денег.
- Деньги… - Ханаэль провела языком по пересохшим губам. – Хорошо, сынок. Я поняла. Готовься к отбытию. К вечеру крепостные стены Розы-Алисии скроются за нашими спинами.
Шисэ вновь просиял. Ханаэль с толикой вины посмотрела на Мотсэ. Старик сидел с закрытыми глазами и лишь изредка шумно смачивал горло слюной. Ханаэль ощутила укол вины и открыла было рот, но эветэ-Мотсэ ее опередил:
- Уходи, Ханна. Я больше не хочу тебя видеть. Никогда.
Ханаэль ушла. Она совершила тяжкое преступление, как против деда, так и против матери двоих неразумных детей. Ей предстояло не просто подвергнуть их опасности, но погрузить в мир, начисто лишенный человечности. Когда попадаешь в мир без закона, сам начинаешь следовать его размытым, не имеющим четких границ, правилам. Вернувшись в Розу-Алисию, Шисэ и Вилиани перестанут быть рийгу и чейгу. Они станут адашитами.
«Иланэ, дурочка, сидела бы дома, и мне не пришлось бы разрушать чужие жизни! Гори синем планемен, Креон Мардфэ. Ты и твой проклятый Анци!»
Отыскать Вилиани не стоило больших трудов. Несмотря на дождь, жрица решила пройти к храму Пиаафа и Исмонэ и вознести молитвы за погибших сегодня преступников. Внутри храма сильно пахло благовониями и кровью. Странно, ведь в самом храме никого не убивали. Статуи богов таращились на Ханаэль немигающим взором, словно заранее осуждая за разговор, которому они станут свидетелями.
- Твой брат согласился.
Вилиани сидела на коленях, сложив руки, и бормотала молитву.
- Мне нужна ты, девочка. Я зашла слишком далеко, чтобы отступать. Я понимаю, что вынуждаю вас на преступление. Бросив обязанности, вы не сможете к ним вернуться. Не знаю, какое в Пиаафе дают наказание рийгу и чейгу, если те отказываются от служения, но понимаю, что ничего хорошего вам не светит. И все равно я не отступлю.
- Хватит. – Вилиани не изменила позы. – Нам с братом все равно. Шисэ уже согласился предать веру ради парочки трупов, верно? Люди следуют за богами, пока их пути схожи. Появись другая возможность, и человек отступается и от принципов, и от богов. Но я не вижу смысла бросать Пиааф ради Адаша. Что мне там делать?
- Я же говорила, что хочу нанять вас. Не бесплатно. Наемникам платят реальные деньги, разве не так?
Вилиани помолчала.
- Адаш стоит дорого. Во сколько вы оцените свою жизнь?
- Моя жизнь не стоит и гроша, в отличие от жизни моей внучки. Я заплачу столько, сколько ты захочешь.
- По вам не скажешь, что вы путешествуете вместе с сокровищницей. – В ее голосе зазвучала насмешка.
- Я не ожидала, что придется подкупать чейгу.
Колкость Ханаэль осталась без внимания. Что ж, Вилиани не врала, ей действительно было все равно.
- Часть суммы я отдам тебе здесь и сейчас в качестве аванса. Еще часть ты получишь, когда мы доберемся до Адаша. Оставшиеся деньги сможешь получить только в том случае, если на совесть выполнишь работу. С головы внучки не должно упасть ни волоска, ты меня поняла?
«Почему боги так на меня глазуют? Я делаю что-то плохое? Чего плохого в том, чтобы спасти внучку?»
В шуме дождя Ханаэль услышала ответ на немой вопрос.
«Спасаешь свою внучку, а чужую отбираешь. Вот в чем твой грех, госпожа Коуоз».
- Я согласна. – Вилиани встала и повернулась к Ханаэль. – Уезжаем сегодня же?
- Оставим дни Справедливости на Бэччи. – Старуха кивнула.
Она посмотрела на статуи богов. Криво усмехнулась. С каких пор ее начали волновать чужие проблемы? Она – Ханаэль Коуоз, рыжая распутница и гроза всего живого. Да, прошло пол века, ее друг Мотсэ превратился в воспоминание о человеке, а она сама с трудом отходит от пяти кружек пиаафского пива. Но она жива, и она все та же Ханаэль, способная украсть рийгу и чейгу посреди важного ритуала. И плевать ей на Анци, Креона и прочую магическую чушь. Она поступает так, как всегда поступала Ханаэль Коуоз. Не больше и не меньше.

@темы: игральные кости, люди и случайности, последние грезы