Мои рыбы не настолько тупы, насколько я подозревала. Теперь по утрам, едва они завидят (почуют?) мое пришествие, сразу всплывают (особенно Фрау, он вечно где-то прячется) на поверхность и ждут ЖРАТВУ. Я знала, знала, что это у нас семейное...

Мне снились сны про Тосно... Лишнее доказательство того, что чем забиваешь мысли, то и приходит ночью в виде бреда

@темы: жизня

---

Это просто шняга шняжная. Сегодня весь день какая-то хрень. Сначала мне вынесли мозг утром, потом вынос продолжился. Отныне я верю в свое королевское чутье. Меня жестоко тянуло домой ВСЮ дорогу, хотя обычно по выходу из дома мне становится похрен. А тут нет. И в результате: преподша опоздала на 50 минут. Потом мы сидели и делали лабу, которую логичнее делать дома - то есть я пожалела, что на институтских компах нет косынки. Я сидела на этой лабе и страдала - а могла бы этого избежать (КАК было обидно....). После чего мы ждали автобус ЧАС.
Кстати навело на мысль, что если б чутье указывало, например, на атаку террористов (хотя ток придурок решит подорвать гуап в вечернее время), то я б все равно же поехала. Надо верить интуиции, господа, и не путать ее с посторонним (Эджем и прочими)

Папа тоже сегодня путешествовал. Как я запомнила: он сел на автобус, который повез его не по маршруту в какой-то парк, после чего он пересел на другой и доехал до площади, где стал ждать маршрутку, которая не шла пол часа и он сел на трамвай, который увез его к Карусели. Там он проплыл квартал и сел на трамвай, который перевез его через мост, и ему пришлось переть мост назад (ДО просто не было остановки).....

А еще я вспомнила, что не досмотрела Уминек. Позырила 10тую серию. Эх, все-таки классное аниме. Одобряю. И страшно, и запутано, и добивает Батлер - упертый блин осел. Если б у создателей нового Шерлока была хоть крупица фантазии тех, кто изобретал хитросплетения сюжета в Уминеках - Шерлок стал бы шедевром

@темы: жизня, аниме

---

Реально шикарная вещь... тронула


Meppotto Fagotto

@темы: видео, аниме

---

Что-то я подумала, чего вообще тянуть? Я перечитала эту главу Траана уже раз 10, поэтому сделать большее уже свыше моих сил Мне все страшно, что она окажется слишком простой... А ведь дальше все будет крутеть и крутеть... Но я просто физически не могу впихивать более сложный сюжет, когда не ясны даже основные понятия зеркального мира. Поэтому я могу только оставить все, как есть, и редактировать дальше (то есть старую версию я поменяла основательно, оставив ток Пруину, да и то только саму Пруину). Напишу третью главу (а там мой любимы Энджиис!!!), а потом и Фобос появится... а Фобос меня хоть немножко, но успокаивает. Мятежное дитя ведь должно вызвать некий интерес, верно?

Вторая глава

Глава 2 За стеклом

Даже напрягая всю имеющуюся у него фантазию, Траан не мог представить себе повседневную жизнь такого человека, как Манэ. Не просто его распорядок дня, но и настолько банальную вещь, как место проживания. Оказалось, ни в первом, ни во втором, ни даже в третьем не было ничего неожиданного. Дитя по имени Манэ жил в небольшой квартирке в самом центре городка, в полнейшем одиночестве, не работал и не учился, а просто существовал, ожидая момента, когда найдёт нужного ему человека. Проводника.
Сразу же заинтересовавшим Траана вопросом стало то, как Манэ, - безработный мальчишка, - умудряется платить за квартиру. Мальчик на это лишь разводил руками и с хитрой улыбкой говорил: «Потом сам узнаешь, Ан». Траану казалось, что практически всё, что окружает Манэ, окутано в дымку таинственности и мистики. Траан до сих пор сомневался, не является ли эта история с мобильным телефоном обычным розыгрышем. Телефон, кстати говоря, остался при нём. Манэ отказался принять его обратно, объяснив тем, что Процелла ещё может выйти на связь. Да и подобная нить, перетянутая из одного мира в другой, могла оказаться очень полезной. Увы, подобное излишество, по словам Манэ, было лишь временной мерой, поскольку скоро телефон можно будет просто выбросить за ненадобностью.
Манэ вёл себя настолько непринуждённо, что это вызывало в Траане смутные опасения. Ему казалось, что дитя объясняет всё это уже не раз, что каждое слово будто вырезано в его памяти тысячами повторов. Это задевало Траана. Его воспринимали не как «нового» проводника, а как «очередного» проводника. Поэтому в обществе Манэ он часто злился, был слишком резким и угрюмым. Манэ сначала не обращал на это внимания и по своему обычаю невозмутимо улыбался, но потом в его голосе начало нарастать недоумение. Видимо, поведение Траана как-то выходило за рамки его представления о проводниках.
Что же до самого Траана и его мыслей по этому поводу, то он был донельзя заинтересован и в какой-то мере напуган. Да, он согласился стать проводником странного мальчишки и вроде как был готов отправиться в неведомое зазеркалье, но что-то внутри него предупреждало об опасности. И это исключая того, что логически он не мог представить существование мира, где людские пороки и добродетели, качества и эмоции принимали человеческую форму. Какое-то время Траан дивился подобному легковерию со своей стороны, ведь никто в здравом уме не смог бы допустить существования подобного. И все-таки что-то внутри юноши говорило, что Манэ не врет. Наверно, это и было одним из критериев, по которым выбирался проводник. Что ни говори, проводник тоже был частью Зеркала.
С того момента, как Манэ впервые появился перед Трааном и Клеми на берегу залива, прошло уже достаточно времени, но мальчишка до сих пор даже не заговаривал о том, чтобы отправиться за Зеркало. Это и настораживало Траана, и почему-то успокаивало. Но тихая мирная жизнь не могла длиться вечно, раз Траан по доброй воле согласился перевернуть ее с ног на голову. В один дождливый день, казавшийся меньше всего пригодным для начала какого-либо путешествия, в дверь дома Траана настойчиво постучали.
Сердце юноши совершило в груди двойное сальто. С чувством, не предвещающим ничего хорошего, он приоткрыл входную дверь. Его лица сразу же коснулась прохлада дождливого дня, а в нос ударил запах мокрой зелени и моря. В такие дни казалось, что залив находится в нескольких шагах от твоего дома, даже если ты живешь на противоположной стороне городка. Аромат холода и соли заставил Траана зябко поежиться. В такую погоду определенно не хотелось никуда идти.
На пороге стоял Манэ, и Траану показалось, что мальчик чем-то встревожен. Манэ небрежно встряхнул черный зонт-автомат, проходя внутрь дома. До Траана долетели ледяные капли.
- Это что такое?! – воскликнул он, не понимая, имеет в виду визит Манэ или его поведение.
Мальчик полуобернулся на своего проводника.
- А я помешал? Дома кто-нибудь есть?
- Ээ, хм, нет, но… - бесхитростный, но прямой и жесткий взгляд Манэ заставил Траана вздрогнуть.
Это было второй вещью, которая пугала Траана. Манэ больше походил на машину, чем на живого человека, и еще меньше он напоминал маленького мальчика. Траан не знал, что за монстр сейчас стоит перед ним, но это точно был не ребёнок. По спине прошел холодок, но это был всего лишь сквозняк, проникающий с улицы. Проводник поспешно закрыл дверь. Манэ уже снял свою куртку и прошел на кухню. Траан поспешил за ним, проклиная своенравное дитя на чем свет стоит.
- Что вообще случилось? – спросил юноша, недовольно преграждая Манэ путь.
Бледное лицо мальчика застыло печальной маской. Он невольно отвел в сторону взгляд, словно не желая делиться с Трааном своими мыслями.
- Может, мне провести тебя обратно к дверям, если уж ты отказываешься разговаривать? – начал закипать Траан. Он был не из тех, кто ждет и долго размышляет.
Манэ резко вздрогнул.
- Что ж, - наконец, выдохнул он, и отвернулся от проводника. – Мне нужно поговорить с тобой об одной важной вещи. Выслушаешь?
- Нет, знаешь ли, сбегу и утоплюсь в море, - отозвался Траан с усмешкой.
Манэ слабо улыбнулся в ответ. Они устроились за кухонным столом напротив друг друга, и сейчас Траан с любопытством наблюдал, как Манэ в несвойственной ему манере ломает руки, опустив взгляд в сторону. Но не прошло и минуты, как мальчик собрался, словно решив что-то про себя, и со сдержанной улыбкой обратился к своему проводнику:
- Как ты уже знаешь из разговора с Процеллой, дитя – это порождение Зеркала.
- Я понял лишь то, что за ним живут боги, олицетворяющие человеческие эмоции. Как это действует в реальности, я не понимаю. Про дитя я знаю и того меньше. Что такое Зеркало, и почему оно может пускать нас в мир богов?
- Хорошие вопросы, Ан, - кивнул Манэ. – Никто, в том числе и я, не знает, зачем было создано Зеркало. Среди богов ходит такое понятие, что оно существовало с тех же времен, когда родились боги. То есть, с появлением первой человеческой эмоции. Зеркало – неотъемлемая часть нашего мира, но откуда оно появилось, никто так и не узнал. Единственное, что мы можем точно сказать о Зеркале, так это о его способности порождать дитя.
- Зачем? – Траан помнил, что Процелла вскользь прошлась по этой теме во время их второго разговора, но сейчас он хотел получить конкретные ответы на интересующие его вопросы.
- Дитя должно назначить правящих богов, - пояснил Манэ. – В любом обществе, существовало оно тысячу лет назад, или же действует сейчас, всегда преобладает какой-то определенный склад мышления и соответствующие качества человечества. Тогда, тысячу лет назад, люди думали иначе, чем они думают сейчас. Именно поэтому боги сменяют друг друга на протяжении истории. Чем больше преобладает человеческая эмоция в людях, тем сильнее становится бог. Именно поэтому я и назначаю их на пост «правящего» бога. Все ясно?
- Ну, допустим, скрепя сердце… - Траан задумчиво потер висок. – А зачем дитя должно всем этим заниматься?
- Я же объяснил тебе, - слегка нахмурился Манэ.
- Нет, я понимаю, почему дитя выбирает правящих богов. Но зачем? С какой целью? Что это дает богам?
- А это должно им что-то давать? – на этот раз мальчик удивленно округлил серые глаза.
- Разумеется, - нервно покачал указательным пальцем Траан. – У каждого поступка есть смысл, не находишь?
- Да, наверно, ты прав, Ан, - Манэ как-то болезненно поморщился. – Но я не могу ответить на такой вопрос. Все потому, что у данного факта нет логического объяснения. Так я не могу объяснить смысл существования самого Зеркала. Мы просто живем, Ан, разве этого недостаточно?
- Если у существования нет причин, но ведь у него должен быть хотя бы смысл? У всего в этом мире есть смысл, разве нет?
- Нет, Ан, – жестко отрезал Манэ, и Траан вздрогнул.
Проводнику показалось, что эта тема – последнее, о чем хочет говорить дитя. Тяжело вздохнув, Траан положил подбородок на сжатый кулак и упер в мальчишку недовольный взгляд.
- Ладно, допустим, что Зеркало и боги существуют только для того, чтобы просто существовать, а ты назначаешь сильнейших богов только для того, чтобы они порадовались своему превосходству. Ну а что ты скажешь о себе, Манэ? Что такое дитя?
- Как грубо, - со слабой улыбкой покачал головой Манэ. – Дитя – это всего лишь я. Если же рассказывать подробнее, то дитя – это обычное порождение силы Зеркала. Я не бог, и ближе вам, людям, чем истинным жителям мира эмоций. Раз в определенный промежуток времени Зеркало посылает меня в человеческий мир, чтобы я смог отсюда начать свой путь.
- Зачем? – Траан понял, что ничего не понимает. Он не просто не видел смысла в словах Манэ, но и начинал терять последнюю логическую цепь всех рассуждений.
- Что именно тебе не ясно, Ан? – любезно поинтересовался Манэ, подражая терпеливым и назидательным преподавателям. – Мне повторить?
- Я не такой дурак, каким ты меня себе представляешь, - возмутился проводник. – Я не понимаю, зачем Зеркало посылает тебя в мир людей, чтобы ты потом все равно отправился обратно внутрь Зеркала?
- Потому что я не могу вырасти в мире богов, - ответил Манэ. – Каждый раз я прихожу к людям как новорожденный младенец, и до определенного момента времени расту среди вас. Потом настает время найти проводника и назначить правящих богов. Ну а после этого я возвращаюсь в Зеркало и засыпаю до последующего рождения.
Траан нахмурился и плотно сжал губы. В его голове возникло немалое количество вопросов. Почему Зеркало не может отправить к людям уже взрослого Манэ? Почему Зеркало забирает обратно свое дитя? И все равно оставался вопрос, зачем вообще связывать происходящее с миром людей? Но проводник почему-то знал, что на его непонимание банальных зеркальных истин Манэ лишь удивленно округлит глаза. Ему вопросы проводника показались бы риторическими и лишенными смысла. Траан мог лишь надеяться на то, что позже он сам отыщет нужные ответы.
- И еще кое-что, - неожиданно сказал Манэ. – Если ты все понял, то я, пожалуй, перейду к самому важному. Нам уже пора отправляться, Траан. Я больше не могу ждать. Дитя и Зеркало связаны тесными узами, оно для меня как родная мать. Как бы я ни пытался объяснить тебе нашу связь, у меня просто не хватит слов. Прими это как данность, Ан. Я так давно не соприкасался с Зеркалом, Ан. Я…
Мальчик замолчал, опустив взгляд на стол. На этот раз его ладони плотно прижались друг к другу.
- Чем быстрее мы попадем за Зеркало, тем лучше. Я дал тебе время подумать и успокоиться, но тянуть дольше нельзя. Ан, ты отправишься со мной?
Траан практически физически ощутил, какая боль сейчас пронзила грудь Манэ. Если верить его словам, то он не попадал за Зеркало около четырнадцати лет. Долгий срок, даже для такого существа, как дитя. И если они так тесно связаны, то сейчас, когда проводник нашелся, ожидание для Манэ становилось хуже пытки. Траан мог только восхититься силой и пониманием мальчика, предоставившему своему проводнику время для того, чтобы просто перевести дыхание.
- С-Спасибо, Манэ, - неуверенно улыбнулся Траан, чувствуя себя и неловко, и виновато одновременно. – Я готов. Наверно. Не знаю.
- Просто если ты не хочешь, я начну искать нового проводника. Ты не незаменим, Ан. Ты это понимаешь? У меня… есть выбор, - последние слова Манэ через силу выдавливал из себя. Эта тема явно была для него больной. - Или же своей отсрочкой я потушил твоё любопытство?
- Клеми была права, ты просто дьявол! – Траан не удержался и язвительно усмехнулся. – Откуда ты всё это знаешь? У меня маркером на лбу написано, что я чувствую?
- Я знаю лишь то, что ты позволяешь мне узнать, - слишком уж серьёзно ответил мальчик. – Я не могу знать того, чего не вижу и не слышу, не переоценивай мои возможности. Но и не недооценивай важность того, кем я… нет, кем мы являемся.
- В любом случае, нам ведь надо всего лишь попасть туда и найти нужного бога, верно? Терять время просто бессмысленно. Если ты хочешь отправиться за Зеркало, мы это сделаем, - бодро заключил Траан.
Лицо мальчика осветилось облегчением и невыразимой радостью. Он бодро кивнул и вскочил со стула.
- Как мы туда попадём?
- Первые три раза я могу попасть в мир богов сам, - свом обычным деловым и любезным тоном произнёс Манэ. - Потом придётся немного постараться, но это уже потом. Поэтому всё, что нам надо, это любая зеркальная поверхность.
- Зеркало? – задумался Траан. – Просто любое зеркало?
- Чтобы оно было достаточного размера. Слишком маленькое не выдержит нагрузки и разобьётся, а тогда мы не сможем вернуться обратно. Если ты хочешь рискнуть…
- Этот вариант не обсуждается! – Траан резко встал. – Тогда у нас не остаётся выбора. Вперёд, Манэ.
И проводник уверенным шагом направился в ванную комнату. Манэ только покачал головой, но, естественно, быстро пошёл за ним. Юноша сам не заметил, как оказался в ванной. Он с удивлением посмотрел на своё отражение: синие глаза, тёмные волосы (причёсывался он сегодня, или нет?), недовольно сдвинутые брови. А чуть ниже довольно улыбается Манэ. Дитя был по плечо Траану, поэтому выглядел смешно, когда иногда с серьёзным видом пытался что-то втолковать своему проводнику откуда-то снизу. Траан в такие моменты затыкал уши и начинал напевать что-то несуразное. Так они и ходили по комнате, поющий Траан, а за ним недовольный и тараторящий Манэ. Что ни говори, а скучать им не приходилось.
- Ну что, ты готов? – спросил Манэ, выглядевший одновременно серьёзно и взволнованно.
- Ещё бы! – почти прошипел Траан. – Начинай быстрее!
Манэ хихикнул. Этот звук прозвучал неожиданно, и почему-то обрадовал Траана.
- Только не подумай, что я странный, - сказал мальчик. – Просто по-другому нельзя.
Траан на всякий случай кивнул. Тогда Манэ опустился на колени перед зеркалом и закрыл глаза. Действительно, выглядело это довольно-таки странно, учитывая то, что Траан в ожидании присел на бортик ванны. Манэ сложил вместе ладони, скрестив пальцы в молитвенном жесте. Траану показалось, что дитя ведёт мысленный разговор с тем самым особым Зеркалом.
- Всё, - вдруг сказал Манэ, повернувшись к проводнику. – Я связался с Шо, в следующий раз будет намного быстрее. Ан, чего ты ждёшь? Пойдём!
- Как? – только успел спросить Траан, когда Манэ схватил его за рукав и швырнул в зеркало. Парень ожидал, что врежется лицом прямо в стекло, но, к счастью для него, история Манэ все же оказалась правдой.
Траан словно прошёл сквозь стену в своей ванной и вышел в новый, другой мир… Ванна ничем не отличалась от той, что он привык видеть в своем доме, и поначалу Траан решил, что все происшедшее всего лишь хитрый трюк. Но, поднявшись на ноги и потерев затылок, проводник ощутил на спине чей-то пристальный взгляд. Резко обернувшись, он встретился лицом к лицу с прищуром лазурно-голубых глаз светловолосого великана, занимающего все пространство дверного проема.
Манэ так же взглянул на незнакомца и улыбнулся. Траану показалось, что мальчик просто надел вежливую маску, - в его улыбке не было видно ни крупицы искренности.
- Я вернулся, Шо, - сказал Манэ с неожиданной теплотой в голосе.
- Ты в порядке? – забеспокоился Траан, не понимая смены настроений дитя.
- Я… дома, Ан, - мягко ответил мальчик, втянув в грудь воздух зеркального мира. Траану показалось, что на бледной коже дитя даже проступил слабый румянец.
- Добро пожаловать домой, Манэ! – бодро прогремел Шо.
От его лучезарной белозубой улыбки у Траана кровь застыла в жилах. Кашлянув, проводник обратился к Манэ:
- А это, собственно, кто? Бог?
- Нет, что ты, проводник… - начал было Шо, но Манэ его перебил:
- Я все подробно объясню, когда мы спустимся вниз, Ан.
И без лишних разглагольствований мальчик направился прочь из ванной. Шо пришлось попятиться назад, чтобы освободить путь. Траан быстрым шагом последовал за Манэ, с опаской косясь на улыбчивого великана. Неприятное ощущение все не проходило, и он не хотел отстать от дитя, чтобы не дай бог остаться наедине с Шо.
Дом был точной копией жилища самого Траана, лишенный даже эффекта «зеркальности», поэтому проводник снова заподозрил подвох. С другой стороны, в воздухе летала абсолютна иная, чужая атмосфера. Она сквозила в мебели, в стенах, даже в освещении. Траан не был дома. Он был чужим. Само его присутствие здесь вызывало какое-то недовольство у окружающего мира.
Ты здесь не к месту. Такие, как ты, не могу находиться здесь.
Но почему? Траан никак не мог ухватиться за суть давящего на него плохого предчувствия. Естественно, он ощущает себя чужим за зеркалом, но часть его сознания кричала, что дело не только в его чужеродной сущности. Было что-то помимо этого.
- Присаживайся, Ан, - бодро произнес Манэ, садясь на диван.
Не на мой диван, - подумал Траан, с тревогой касаясь пальцами мягкой поверхности кресла. Зеркальное кресло. Оно реально? Реален ли этот мир? Реален ли Шо? Проводник до сих пор не знал, кто вообще такой Шо, и почему он караулил их в ванной.
С подозрением покосившись на гиганта, Траан все же опустился в кресло. Мягко. Тепло. Кресло ничем не отличалось от настоящего. А что, собственно, он еще ожидал почувствовать?
Шо встал за диваном, где сидел Манэ. Он напомнил Траану стража, готового в любой момент наброситься на потенциального обидчика Манэ. И проводник заранее сочувствовал тому безумцу, что решится бросить вызов светловолосому великану.
- Как ты уже понял, - сказал Манэ, опять возвращаясь к образу преподавателя, - первые три раза я могу попасть в мир богов, не нуждаясь в непосредственном контакте с Зеркалом и обходя Путь. О нем я расскажу позже, но сейчас важно осознать одно – перемещаясь самостоятельно, я использую огромное количество силы. Силы Шо.
- Его? – переспросил Траан. Шо оскалился еще шире. Проводника передернуло.
- Именно, - согласно кивнул Манэ. – Шо – моя частица, оставленная за Зеркалом. Он - малая часть моей личности, которая позволяет мне вернуться в Зеркало. Шо не может жить в человеческом мире, и даже на некоторое время не в силах покинуть границ Зеркала. Но здесь он хранит большую часть моей силы, позволяя перекидывать нить из одного мира в другой. Первые три раза у нас хватает сил, чтобы воссоздать эту нить, а потом…
- Это я понял, - протянул Траан. – Шо – твоя связь с миром богов. А зачем вообще ты пользуешься его силой? То есть, почему бы просто не использовать напрямую Зеркало?
- Иногда, - Манэ помрачнел, и улыбка Шо угасла, - иногда возникают непредвиденные ситуации. Бывают случаи, когда я не могу физически контактировать с Зеркалом. И, Ан, сейчас я не хочу об этом говорить.
Шо с тревогой взглянул на мальчика, но промолчал, поджав губы. Траан исподлобья прожигал Манэ недовольным взглядом. Во всяком случае, он попытался придать ему все возможное недовольство и скептицизм. Проводнику не нравилось, что все вокруг что-то скрывают, а обещают рассказать лишь «позже», не уточняя, произойдет ли вообще это самое «позже».
- Если я твой проводник, Манэ, то почему бы не рассказать мне все начистоту? – угрюмо поинтересовался Траан.
Манэ и Шо одновременно удивленно уставились на проводника, словно он выдал какую-то неподдающуюся описанию глупость. Через пару секунд пораженной тишины, Шо неуверенно вздохнул, а Манэ тихо рассмеялся.
- Ты выбрал просто сумасшедшего проводника, Манэ, - неодобрительно произнес гигант. – От него могут быть проблемы. Мне кажется, он вообще не понимает, какое занимает место…
- Хватит, - мальчишка довольно улыбнулся, откинувшись на спинку дивана. – Я тоже не собираюсь ставить между нами секреты, Ан. Просто сейчас не то место и не то время, чтобы объяснять все тонкости нашего путешествия. Ты уже привык к здешнему воздуху? Может быть, мы отправимся?
- О-отправимся, - чисто механически повторил Траан, пару раз моргнув.
Ему не хотелось никуда идти. Что-то внутри него кричало: «Если ты выйдешь сейчас, то обратно уже не вернешься. Зеркало поглотит тебя, и не отпустит. Оно изменит тебя, и никто не знает, в лучшую или в худшую сторону. Отступи, если хочешь остаться собой, Траан».
Серые глаза взглянули на проводника с ожиданием и надеждой.
- Идем, - кивнул Траан, поднимаясь с кресла. – Зря мы, что ли, использовали одну из трех попыток?
- Попыток? – не понял Манэ и вопросительно склонил голову на бок.
- Не забивай голову, - отмахнулся проводник.
С кислой миной он повернулся к двери. Шо неожиданно возник за его спиной и опустил на плечо юноши огромную ладонь. Траан заподозрил, что по кости предплечья прошла трещина.
- Молодец, проводник, не теряй бодрость духа! – над самым ухом проводника раздался оглушающий хохот. – Зеркало – оно ведь не кусается, верно? Оно только показывает, кто ты есть на самом деле. И все. Зеркала ведь ради этого изобрели, правда?
- Не надо заранее обнадеживать нашего нового проводника, - хитро усмехнулся Манэ, положив ладонь на ручку двери. – Зеркало не кусается, но у некоторых богов не слишком сладкий характер.
Если фраза мальчика должна была подбодрить Траана, но цели она не достигла. Проводник тяжело вздохнул и, пытаясь увеличить расстояние между собой и Шо, поспешил за Манэ. В лицо резко ударили лучи солнца. Траан привык к дождливой погоде его родного городка, и не сразу сообразил, что вообще происходит. Небо блестело лазурью, солнце играло в пыли золотыми искрами, а со стороны моря приходил соленый запах теплого моря.
Но погода сейчас интересовала Траана меньше всего. Он во все глаза уставился на людей, заполонивших все пространство улицы. Не стой рядом Манэ с Шо, проводник бы подумал, что оказался на восточном базаре. Практически все боги носили свободные, похожие на балахоны, одежды, густо украшенные бусами и прочей мишурой, от которой у Траана сразу же закружилась голова. Показалось удивительным, что вокруг не было видно ни одного вида транспорта, на дороге ходили пешком и иногда мелькали повозки, словно здесь и сейчас соединились две параллельные реальности. В то же время нельзя было сказать, что этот мир был лишён современной техники – это красноречиво доказывал мобильный телефон, по которому разговаривала Процелла. Этакое средневековье среди высотных домов, да ещё плюс необычность одежды богов.
Проводник и не подозревал, что богов будет столько. Он прекрасно понимал, что их навряд ли можно будет пересчитать по пальцам, но количество людей, снующих по улице, насчитывалось до нескольких десятков. И Траан сомневался, что все боги зеркального мира решили собраться в данную минуту перед домом Траана.
Они просто жили. Проводник видел и детей, и парочки, и стариков, сидящих в тени навесов у магазинов. Если бы не странные наряды, проводник никогда бы не подумал, что перед ним снуют, как суетливые муравьи, воплощенные в человеческую форму людские эмоции. Они злились, смеялись, кричали и смотрели друг на друга как обычные горожане, которых Траан видел каждый божий день из окна дома.
Привыкнув к солнцу и гудящей толпе, проводник вдруг резко пошатнулся от вернувшегося дурного предчувствия. И на этот раз Траан понял, что изменить что-либо уже слишком поздно. Он посмотрел на Манэ. Мальчик внимательно изучал богов. Иногда он хмурился, а иногда начинал таинственно улыбаться. Голову дитя сейчас заполнило множество воспоминаний.
- Нам стоит навестить Процеллу, - вдруг произнес Манэ, взглянув на Траана снизу вверх.
У проводника и у Шо одновременно вытянулись лица.
- Процелла?! – вопросили они в унисон.
Мальчик непонимающе моргнул.
- Она постоянно требует от меня сувениры! – вскинул руки Шо, словно защищаясь. – Как будто это я путешествую в мир людей, а не ты! Я не хочу встречаться с Целл!
- Она выводит меня из себя, - поддержал Траан. – Я не хочу даже знать, как она выглядит!
Манэ снова моргнул.
- Что ж, если вы так хорошо ладите, - зловеще протянул мальчик, - то прогуляйтесь пока по округе. Думаю, так Траан быстрее привыкнет к новому окружению. Правда, Ан?
Проводник нервно глянул на обрадованного Шо. Сейчас перспектива встретиться с Процеллой не казалось ему такой уж плохой. Во всяком случае, вероятность того, что она окажется огромной энергичной великаншей, была небольшой.
Ладонь Шо вновь опустилась на плечо Траана, и у того клацнули зубы.
- Мы прекрасно проведем вместе время, верно, проводник?
- Знаешь, Манэ, я тут подумал…
- Нет, Траан, - как ножом отрезал Манэ, и в его голове прозвучало откровенное самодовольство. – Прогуляйся пока с Шо, он послужит тебе идеальным спутником. У меня нет времени, чтобы показывать тебе окрестности, а вот Шо прекрасно справится с этой задачей.
- А разве мы не должны искать правящих богов? – со слабой надеждой спросил Траан.
Манэ усмехнулся.
- Я не был за зеркалом больше десяти лет и хочу навестить своих друзей. Такой поступок имеет для тебя смысл, Ан?
- Смысл? Да, имеет, но…
- Увидимся позже, Ан!
С лучезарной улыбкой, которая могла посоревноваться даже с оскалом Шо, Манэ скользнул в толпу и исчез. Траан дернулся было вслед за ним, но его сдержал стальной захват широкой ладони Шо.
- Манэ приказал нам отдыхать, проводник, - голос гиганта прозвучал на удивление глухо и серьезно.
Проводник и сам видел, что спорить бесполезно. Они неспешно двинулись по дороге прочь от дома Траана.
- А как мы потом найдем друг друга?
- Проводник и дитя связаны особыми узами. Манэ может чувствовать, где ты находишься. Вскоре ты сможешь делать то же самое.
- Это весьма удобно, - нервно хохотнул проводник.
- Это факт, независимо от того, удобен он или нет.
Все время их разговора многочисленные боги не спускали с проводника глаз. Траан сразу заметил, как к нему устремились удивлённые взгляды людских эмоций. Он ощутил себя чудным экспонатом в клетке. Боги смотрели на него изумлённо, некоторое радостно, а некоторые с враждебностью. После недлительного осмотра самого Траана, боги начинали шарить взглядом по пространству рядом с ним: видимо, в поисках Манэ. Но, не обнаруживая рядом дитя, боги не решались заговорить с человеком.
Не все здесь такие, как Процелла, заметил про себя Траан. Осторожничают, может быть, боятся. Во всяком случае, уважают. Почему боги боятся проводника? Может, у них есть какая-то причина? В общем-то, Траан ничего не знал о жизни за Зеркалом. Единственное, что он почерпнул со слов Процеллы и Манэ – есть Зеркало, есть живущие в нём боги и есть дитя, который по ведомым только ему причинам должен встретить наиболее сильные людские эмоции.
- А тут… довольно мило, - вымолвил Траан, не зная, о чем вообще можно говорить с частицей дитя Зеркала.
Шо удивленно взглянул на Траана с высоты своего роста.
- Мило?
Шо не понимал, что имеет в виду проводник. Траан не ответил и спрятал руки в карманах, принявшись с удвоенным интересом смотреть по сторонам. Под его взглядом многие боги нервно вздрагивали и спешили ускорить шаг, другие же мрачно хмурились, а третьи подчистую игнорировали мир вокруг себя. Блики, отбрасываемые многочисленными украшениями, резали Траану глаза. Он припомнил, что так же чувствовал себя в разгар туристического сезона, когда яблоку негде упасть из-за суетящихся туристов. Эта мысль почему-то заставила проводника успокоиться. Все-таки зеркальный мир не слишком отличался от его родины.
Его внимание привлекла одна женщина, с неуверенным видом мнущаяся на одном месте в стороне от гудящего потока толпы. Что-то в женщине бросилось Траану в глаза, но, вглядевшись, он так и не смог понять, что именно. Она была самой обычной, скажем так, слишком обычной для зеркального мира. Она не носила ни бус, ни странных одеяний, и только с растерянностью переступала с ноги на ноги.
Траан остановился, по непонятным причинам завороженный видом незнакомки, и не заметил, как Шо исчез в толпе. Но сейчас проводника не заботило, что он мог оказаться один на один с враждебно настроенными богами. Его охватило какое-то новое чувство – ощущение комфорта и безопасности.
Не соображая, что вообще делает, Траан с интересом подошел к женщине.
- Здравствуйте, - сказал он, не зная, зачем это говорит.
- Здравствуйте, - отозвалась женщина. Синие глаза буквально впились в лицо юноши, а тревожные морщинки на ее лбу словно по волшебству испарились. – Проводник?
- Есть немного. Богиня?
- Есть немного, - на этот раз женщина даже улыбнулась.
На Траана опять нашло странное ощущение комфорта. Здесь, с этой женщиной, с ее улыбкой…
- Что-то случилось?
- Понимаете, проводник… Как бы вам объяснить мою ситуацию. Я хочу попасть домой.
- А это проблематично? – нахмурился Траан. Теперь он точно знал, что должен помочь богине.
- Это выше моих сил.
Эти боги явно какие-то ненормальные, - растерянно подумал проводник. Заметив его обескураженность, богиня вздрогнула и испуганно отвернулась.
- Я знала, что не следует просить о помощи. Извините меня.
- Почему же? Я жить не могу без того, чтобы помочь потерянному богу найти свой дом.
Траан схватил женщину за руку и потянул вперед. Интуиция кричала ему, что добром такое безрассудное поведение не кончится, но, подхваченный неведомым ему порывом, проводник так и не остановился. По пути женщина сообщила, что ее зовут Пруина, и что она действительно не знает, как попасть домой. Боги занимали дома людей, но по каким именно критериям они выбирали свое место жительства, проводник так и не понял.
Они разговаривали с Пруиной о каких-то мелочах, но беседа так затягивала Траана, что постепенно он начал терять связь с реальностью. В какой-то момент он понял, что больше не держит за руку богиню, а вокруг его окружают черные каменные стены. Остановившись, Траан испуганно огляделся. Как он мог попасть в такое место?! Во время разговора с Пруиной его мысли медленно расплывались, покоясь в блаженном комфортном небытии. Его не волновало, куда он идет, и найдет ли он вообще свою цель. Мозг опустел.
А потом пришла тьма. У Траана подкосились ноги. Он чувствовал себя героем телесериала, в первой же серии попавшим в неприятности. Сейчас Траан находился в другом мире. Это звучало немыслимо, но он действительно находился там, где не мог с уверенностью действовать. Проще говоря, он находился на враждебном поле и не знал, какой ход с данной ситуации мог бы стать правильным.
Траан попытался справиться с паникой и еще раз осмотрелся, но его окружала лишь непроглядная мгла. Проводник запустил ладонь в волосы, угрюмо уставившись во тьму. Приплыли.
Обернувшись ещё раз, Траан увидел перед собой длинный коридор, выложенный из неровных серых камней. Повсюду тянуло сыростью и плесенью, словно проводник попал в заброшенную подземную пещеру. Как он здесь очутился, если всего пару минут назад шел по солнечной улице рядом с Пруиной? Проводник просто не мог дать ответа на этот вопрос.
Траан решил пройти вперёд, держась правой рукой за стену коридора. Уже скоро он увидел развилку. Тогда проводника и пронзила догадка – он попал в лабиринт. Это был именно лабиринт, хотя Траан не мог понять, откуда в нём возникла подобная уверенность. Решив всегда идти направо, Траан продолжил путь. Но уже скоро он с неудовольствием убедился, что это решение не является лучшим. Декорации вокруг не менялись, и создавалось впечатление, что этот коридор никогда не закончится.
Может, это действительно коридор, замкнутый на себе же и ведущий проводника по кругу? Как это проверить? А если коридор идёт в бесконечность? Кто знает, что может выкинуть параллельный мир? Мрачно усмехнувшись самому себе, Траан задумчиво сжал подбородок. С чего бы начать размышления?
Траану словно предлагали решить задачу, но не предоставляли все данные условия. Придётся искать их самому? Не похоже, что это место вообще существует в реальности. Хотя Траан и был проводником, он не особо понимал, чем отличается от обычных людей. Пока не понимал. Единственное, что доказывало реальность происходящего, это мобильный телефон Манэ, лежащий сейчас в кармане куртки проводника.
Телефон? Может, получится дозвониться до Процеллы? Собственно, Траану не оставалось ничего другого. Номер был сохранён в контактах, поэтому Траан с кривой усмешкой нетерпения и раздражения, похожей скорее на гримасу, начал вслушиваться в гудки. Через некоторое время послышался голос Процеллы:
- Да? Это?..
- Проводник! – ответил Траан бодро. – Не ждали?
- Ты надо мной издеваешься? Что тебе от меня надо? – несмотря на произнесённые слова, голос Процеллы звучал скорее удивлённо, чем зло.
- Я попал в одно неприятное место и мне нужна помощь.
- Что ты имеешь в виду? – на этот раз тон богини стал испуганным. – Манэ не предупреждал тебя, что Зеркало – это не детская площадка? Что случилось?
- Я встретил девушку по имени Пруина.
- Пруина? Богиня Пруина? Ты самый невезучий проводник на моей памяти… Только не говори, что тебя тронула ее печальная история.
- Я красноречиво промолчу.
- Не подозревала, что Манэ выберет такого недалекого проводника. Позволь мне догадаться, сейчас ты бродишь по лабиринту, верно? Это бесконечный круг бегства, в который заводит человека трусость, когда он прячется от проблем. Постоянно убегая от неприятностей, боли и разочарований, человек погружает себя в этот лабиринт путаницы и вечно бродит по кругу, сбиваемый с толку собственными страхами.
- Хватит болтовни, как мне вернуться обратно?
- Ну что я могу тебе сказать? Пруина – богиня бегства и трусости. Этот лабиринт – создание тех, кто бежит от проблем, кто предпочитает отступить, когда видит препятствие. Видимо, чтобы освободиться, ты должен эти препятствия преодолеть. Так скажем, вырваться из порочного круга бегства.
- Но я ни от кого не бегал… - начал было возражать Траан, но запнулся. Кажется, он понял. Он не бежал, но продолжал ходить по кругу. Разорвать его? – Так, Процелла, до связи. Я, кажется, понял.
- Что ты там понял? Проводник? Проводн…
- Отбой.
Траан отключился и спрятал телефон обратно в карман. Значит, разорвать круг? Проще простого. Главное, чтобы теория оказалась верной, или проводник разукрасится парой синяков. Прижавшись спиной к одной из стен и повернувшись лицом к противоположной, он побежал вперёд. Если эти стены и есть преграда, то нужно всего лишь пройти сквозь неё. Перед столкновением Траан всё-таки зажмурился, так как не был уверен, что можно так буквально воспринимать происходящее.
Но его теория оказалась верной. Траан стоял посреди толпы, сжимая ладонь богини трусости Пруины. Она круглыми глазами смотрела прямо в глаза проводнику и даже не моргала. Наконец, ее губы дрогнули, и женщина спрятала лицо в ладонях. Траан в шоке смотрел на плачущую женщину, не зная, что и делать.
- Мне кажется, что мы не найдем твой дом… - но, видимо, вежливость тона не улучшила ситуации.
- Уходи! – сквозь слёзы пробормотала Пруина. – Я знала, что ты ничем не сможешь мне помочь! Ни ты, ни я, ни кто-либо другой мне не поможет!
Траан почувствовал, как внутри что-то сжалось. И это было не из-за того, что сейчас перед ним плакала женщина, и плакала из-за него. Нет, просто где-то внутри ему снова стало хорошо. Хорошо и уютно, будто так и должно было быть.
Кажется, у него начинала ехать крыша.
Не понимая, что делает, Траан бросился прочь от Пруины. Он не знал, в какую сторону нужно бежать, но не мог перестать нестись сломя голову. Остановился Траан только тогда, когда начал задыхаться. Удивительно, но чем дальше он убегал от Пруины, тем меньше становилось то охватившее его странное чувство.
Траан сел на скамейку парка и попытался привести мысли в порядок. Ничего из этих попыток не вышло. Страх совершенно мешал логичности мыслей. Впервые Траан захотел, чтобы его нашёл хотя бы один человек, чтобы сейчас рядом с ним был хоть кто-то.
- Ты что здесь делаешь, проводник? Я уже совсем потерял надежду тебя отыскать.
- Шо? – Траан поднял голову и увидел частицу дитя. Рядом стоял сам Манэ, с укоризненным выражением на лице прожигая проводника взглядом.
- Ты не должен был сбегать, это опасно, - продолжал причитать Шо. – А если бы ты встретил мертвого бога? Ты об этом думал?
- Мертвого? О чем ты вообще? Манэ, а ты почему молчишь?
Мальчик теперь изучал сияющее и искрящееся на жаре голубое небо. Между его бровей пролегла глубокая морщинка.
- Будет снег, - сказал Манэ, тяжело вздыхая. – Не хочу попасть в буран. Отправимся домой, Ан. На сегодня хватит.
Манэ очевидно был обеспокоен, и Траан не стал лишний раз спорить. Происшествие с Пруиной вымотало его и духовно, и физически. Траан мог только пообещать себе, что впредь будет осторожнее, но какая-то часть его с ехидством отвечала, что такого не случится никогда.

@настроение: хох-хох

@темы: траан

---

Вчера вечером была такая охренительная метель. И пофиг, что я по дури не одела шапку (ну хотя б повязка грела уши), и пофиг, что под ногами была каша (хотя в основном я шла наконец по асфальту, а не по льду!!!), и даже пофиг, что я шла в треклятый Гуап!!! Там, на Исаакиевской площади, а свете фонарей и огромной вывески гостиницы, под таким напором снежинок... Короче было круто, господа. Вообще не помню за зиму такого хорошего снега. И главное - тепло было, дес

@темы: жизня

---

ЗИМА 2009-2010 ОБЗОР ШЕСТЕРКА

Так, наконец я оценила более менее вышедшие зимние онгоинги, помимо Звуков небес, Дррр-как-его-черт-сам-не-знает и Кобато. Их я хочу посмотреть за раз, не портя впечатление и получая кайф )))) (хотя кобато ваще осенний онгоинг...)
Нижележащие сериалы могут смотреться и по несколько серий, так как просто в основном случае они либо хрень, либо расслабон для мозга, который можно получать как леденец - раз в день и счастлив.
прежде всего надо отметить, что ВСЕ сериалы - прекрасны. В смысле графики. Некоторые могут смотреть их только ради картинки.
Поехали

Baka to Test to Shoukanjuu



На самом деле веселая комедия, которая иногда скатывается к штампам. И за это обидно. Из-за штампов и не превысит уровень "среднячка", а это большая жаль. Сюжет там неординарный, герои (некоторые) интересны, юмор (помимо штамповскеого) - реально веселит. Я обожаю пару Юджи и той невменяемой девчонки. Я долго ржала над их походами в кино.
В общем, как комедию одобряю, и даже глаз игнорит гарем, который может сам по себе проигнорится. но на диск записывать не буду, наверно... хотя кто знает

Dance in the Vampire Bund



Не одна я не впечатлилась, судя по отзывам на Арте. Действительно вяло. Не понимаю, они хотели изобразить серьезную драму про вампиров, романтику отношений мины и акиры в стиле Бакемоноготари, или же дурацкую комедию с жанром мистики??? я не поняла. Я увидела там все и на удивление оно не зацепило

Ladies Versus Butlers!



Тем, кто не переносит эччи нижележащее лучше не читать (а я сомневаюсь, что мои ПЧ любят эччи )

Оно реально неплохое. В меру интересное и смешное. Гг - прекрасен. Адекватный такой гг. Девки не бесят совершенно, та злая подруга детства оказывается не злой аки Мария, а адекватной и даже помогает "слабым и обездоленным" Конечно, туча сцен с эччи, и даже весьма откровенных, но дык такой жанр. И для своего жанра - реально неплохо.

Omamori Himari



Очередной гаремный бред, я даже первую серию не осилила

Ookami Kakushi



Вроде и мистическая затравка есть, и непонятно, что там и как, но получается она несерьезной, да и за три первые серии ничего, собственно, и не произошло. Смотреть дальше буду ток ради закрутки сюжета, а так пока ничего особенного. ГГ - просто ужас какой-то, впервые он не просто по характеру баба, дык еще и по внешности
(девки с картинки до сих пор не было... гыы... хотя...)

Seikon no Qwaser



Мистическая пафорсная ахинея, тоже не тянущая на серьезность, хотя сюжет эту самую серьезность подразумевает. Никакие герои (скучные и шаблонные), дибилоидные враги, сюжет прост как мой кот... (мангу вроде хвалят, но аниме для меня полнейший слив). Госты и то умнее, ей богу! единственно, над чем я там убиваюсь - так это русские фразочки Саши Русских специально решили опустить таким убогим аниме??? Первого отряда им было мало???

@темы: онгоинги

---

Кота надо поздравить и выдать Мо!!!!!

01.03.2010 в 14:37

Пишет  Kirsti:

сегодня Всемирный день Кошек!!!

01.03.2010 в 12:00

Пишет  Diary best:

Конкурс на лучшую запись месяца!

Пишет  Murasaki Ayame:

Кото-кафе...
Сегодня ornata порадовала прекрасной ссылкй, и я перепостиваю оттуда без тени сомнения Ведь речь идет о кошках, Японии и кафе. А я это все люблю


Лого с сайта кафе Jalala

Cat cafe
В Японии существуют специальные кафе для кошатников. За тысячу йен в час (примерно 10 долларов США) можно сколько хочешь гладить, тискать, взъерошивать, играть, кормить, ласкать любого приглянувшегося кота. А котов тут много! В каждом «Cat cafe» не менее десяти разношерстных красавцев, а в некоторых даже более двадцати. Представляете? Вы пьете кофе в окружении двадцати котов!



Коты в кафе живут прекрасной жизнью – у каждого свой индивидуальный домик, свои игрушки, свои коврики для отдыха.

Помимо котов в кафе есть wi-fi, кофе и десерты. Все это уже входит в цену «общения» с кошками.
Единственное условие, которое выдвигают владельцы кафе для посетителей – это гигиена. Чтобы случайно не заразить котиков, приходится надевать стерильные одноразовые носки и тапочки и мыть руки антисептическим средством.

Первое кошачье кафе «Cat cafe» открылось в Осаке в 2004 году, сразу завоевав бешеную популярность среди японцев.







Источник перепоста.

Естественно, я не могла остановиться на этой информации, и пошла искать еще. Вот результаты изысканий.

Список кото-кафе в Токио с сайта bento.com (с указанием района)

Jalala (Takadanobaba, Akihabara)

Сайт: nekojalala.com
Блог: ameblo.jp/nekojalala

Nekorobi (Ikebukuro)

www.nekorobi.jp

Punyan (Takadanobaba)

Ссылки не нашла

Curl Up Cafe (Meguro-ku)

curl-up.net

Neko no Maho (Gotanda)

Ссылку на их не нашла, зато есть ссылка на страничку с их адресом

Еще я нашла ссылка на видео-блог, посвященный Cat cafe в Токио.
Последнее опубликованное на данный момент видео из этого блога

(не свое)

@темы: жизня

---

Наконец-то перечитала/подправила=выкладываю. пусть первый день весны начнется финалом, муа-ха-ха-ха!!!

Глава5+эпилог - финалочка, хо-хо

Глава 5

Элена Сидлви проклинала тот день, когда в ее доме неожиданно появилась таинственная арфа. Мама не раз уповала на то, что в их семье ни у кого не проявлялось таланта к музыке, и принадлежавшая каким-то дальним родственникам арфа будет всего лишь занимать место в комнате. Эл любила слушать игру подружек на фортепиано или скрипке, поэтому обрадовалась появлению в доме хотя бы одного музыкального инструмента. Ей казалось, что родители позволят ей учиться игре, если уж выпал такой шанс.
Айлдин поступил иначе. Эл искренне не понимала, почему папа решил спрятать прекрасную арфу на пыльном и грязном чердаке. Ей казалось страшным грехом запирать за страшной дверью настоящее, по ее мнению, произведение искусства. Папа же продолжал удивлять ее все больше. Фели ничего не знала об арфе, так как отсутствовала в то время дома, и папа запретил Эл даже упоминать об инструменте в присутствии сестры.
- Об этой арфе ходят странные слухи, - строго сообщил он дочери, крепко сжимая ее плечи. – Я бы не хотел, чтобы ты и Фели знали о ней. Во что бы то ни стало держи рот на замке, хорошо?
Тогда Эл не видела смысла в его словах. Позже она начала понимать, что папа знал о возможной опасности арфы, и все же он даже не попытался от нее избавиться. Тогда девочка еще заставляла себя верить, что папа может стать нормальным. Вера оказалась напрасной. Уже с первых дней разум Айлдина был целиком и полностью поглощен волей арфы, и сейчас, прокручивая в памяти все его слова и поступки, Эл могла в этом поклясться даже собственной жизнью. Нормальный папа никогда бы ее не ударил. Ощутив на себе всю злобу, которую он копил при ссорах с мамой, Эл отчетливо осознала, как ее связь с отцом становится не толще льдинки весной.
Много раз Эл думала о том, чтобы рассказать об арфе Фели. Девочка любила младшую сестру так, как не любила маму с папой, и считала, что должна всегда ее оберегать от малейших тревог. Иногда Эл казалось, что Фели подобная опека докучает, но старшая сестра никогда не могла и подумать, что пугает или раздражает мягкую и задумчивую Фелинну.
Эл не хотела говорить Фели об арфе, боясь напугать сестру. Фели всегда была слабее и телом, и духом, и эта послужило еще одной причиной, по которой Элена считала себя ответственной за благополучие младшей Сидлви. Но вскоре Эл начала бояться рассказывать об арфе из-за поведения самой Фели. Все началось с того момента, когда младшая из близняшек отказалась сбежать с дядей Рэфо. К тому времени стало очевидно, что с папой и мамой что-то не так, и Эл отчетливо видела перемену в их поведении. Приход дяди стал для нее долгожданным лучом надежды. Она боялась, что если в скором времени не покинет особняк, то не покинет его никогда. В ее голове начала петь странная и непонятная мелодия, словно кто-то втягивал воздух сквозь сжатые зубы. По-другому Элена не могла объяснить звучание тихого скользящего звука, разрывающего ей по ночам череп. Девочка смотрела на то, как Фели безмятежно спит в своей кровати, и ее сковывал дикий страх. Несколько раз она поднималась к двери на чердак, но та отказывалась открываться.
Приход дяди Рэфо позволил Эл на секунду вздохнуть свободно. Она верила в спасение до тех пор, пока дядя сам не начал меняться. Его «кукольная» улыбка каждый раз вызывала в девочке желание разрыдаться. По ночам она притворялась спящей и долго размышляла, как же следует поступить. Родители больше не были родителями, дядя так же становился другим, а мелодия в голове Эл становилась все навязчивее.
Когда дядя исчез первый раз, Эл не выдержала и решила сбежать. Она больше не могла выносить атмосферы, царившей в их доме. Папа словно сошел с ума, мама угасала на глазах, а Фели становилась для Эл совершенно чужой. Нужно было хватать Фели и бежать. Бежать, неважно куда, но как можно дальше от поместья Сидлви. Но дядя Рэфо вернулся.
Эл была готова танцевать от радости. Она быстро оделась на негнущихся ногах, косясь на растерянную Фелинну. Сестра выглядела так, словно внутри нее шла нешуточная борьба. Фели слушала уговоры дяди Рэфо, но не слышала их. Она бы с большим удовольствием легла обратно в кровать и спрятала голову под подушкой – чтобы полностью отрешиться от реальности.
Эл не могла понять, что движет Фели: страх или мелодия арфы. Поэтому она держалась ближе к дяде Рэфо, прекрасно осознавая, что ноги помимо воли несут ее прочь из спальни. На краткий миг Эл показалось, что она даже готова бросить Фели, только бы спастись. Скрывалась ли причина ее порыва в эгоизме или в чувстве самосохранения, девочка так и не узнала. Она лишь следовала за дядей, умоляя богов о благополучном побеге.
Молитвы, как и ее вера в богов, снова не помогли. Фели предала ее. Как ни страшно было это видеть, но Фели специально, прекрасно осознавая опасность, разбудила папу. После этого дядя Рэфо исчез, и Эл была уверена, что больше никогда его не увидит.
Девочка считала, что никакая сила на свете не заставит ее вновь довериться Фели. Если сестра оказалась под контролем арфы, как и папа, то даже разговаривать с ней было опасно. Эл с болью слушала, как Фели со слезами на глазах извиняется перед ней и умоляет о прощении, как объясняет причину своего трусливого поступка волнением за маму.
Мама.
Однажды, после исчезновения дяди Рэфо, Эссеннэ Сидлви подошла к сидящей в саду Элене и тихо произнесла:
- Убирайся из этого дома, Эл. Убирайся, пока не поздно. Спаси свою сестру.
- М-мама? – девочка испугалась.
Голос мамы звучал сдавленно и глухо, словно каждое слово она выдавливала из себя ценой неимоверных усилий. Взгляд же Эссеннэ был пуст.
- Убирайся отсюда. Я больше не могу… Я не слышу ничего, кроме ужасных звуков в голове. Я не могу спасти тебя и Фелинну. Но ты должна забрать ее отсюда.
Глаза мамы вдруг заполнил безумный огонь. Она впилась тонкими пальцами в плечи дочери.
- Обещай мне, Эл, что ты спасешь Фели. Я не хочу, чтобы никто из моих детей погиб… так.
Это были последние разумные слова, которые Эл слышала от матери. Девочка поклялась самой себе, что хотя бы имя потерянной матери вызволит Фели из этого ада. Возможно, это будет последней клятвой, которую она попытается выполнить, но она сделает все, что будет в ее небольших силах. (спорное предложение)
И она начала пытаться. Все так же не решаясь рассказать сестре правду об арфе, Эл начала каждый день уговаривать ее сбежать. Но Фели наотрез отказывалась, не желая бросать родителей. Эл пыталась доказать ей, что даже мама просила их спасаться, но Фелинна отказывалась слушать. Сестра внушила себе, что мама не могла потерять разум, как папа, и приводила какие-то нелепые доводы.
Упорство Фели ничего не видеть и не слышать начинало выводить Эл из себя. Она уже ни один раз продумывала, как выкрадет у папы ключи и просто скроется в ночи, но ее удерживало данное маме обещание. Разговор в саду стал для девочки неким символом, какой была ее настоящая мама, и как ее настоящая мама любила своих дочерей. Эл не могла просто забыть о ставшем для нее самым дорогом (?)воспоминании.
Фели отказывалась принимать доводы рассудка. Эл видела, что сестра так же боится и хочет уйти, но просто не может заставить себя это сделать. И неожиданный визит волшебников окончательно убедил Элену, что Фели больше никогда ее не услышит. Волшебники могли спасти их. У них, в отличие от дяди Рэфо, была сила. Но папа, - существо, занявшее место папы, - выбрало не Эл, а Фелинну. «Оно» знало, что Фели находится под большим воздействием мелодии, чем старшая из близняшек.
«Оно» игралось ими, как хотело. «Оно» приказало папе соврать об арфе, и «оно» же вынудило Фели не признаться в происходящем. Эл даже не хотела знать, какие на этот раз оправдания придумает для себя сестра. Фели перестала быть Фели.
Еще какое-то время Элена наблюдала за семьей, которая перестала быть ее семьей. Ей было ужасно страшно и больно. Прячась от глаз бывших самыми близкими людей, девочка часто плакала, а потом сухими глазами продолжала следить за Фели. Звуки в голове становились невыносимыми. У Эл постоянно болела голова.
Однажды она просто не выдержала. Боль, страх и постоянное напряжение сделали свое дело. Эл решила, что если не может найти спасение за пределами особняка, то справится с источником беды внутри него. Она нашла в сарае огромный топор и трудом немалых усилий притащила его на второй этаж, к заветной двери, скрывающей за собой причину безумия ее родных.
Удар.
В голове Эл словно раздался взрыв. Перед глазами разлилась кровавая пелена. Девочка услышала жуткую мелодию, на этот раз звучащую особенно отчетливо и резко, разрывая на куски сознание и практически физически заставляя опустить руки с топором.
Удар.
Снова вспышка. Нестерпимая боль. Арфа начала кричать, сопротивляясь изо всех сил. Но Эл была сильнее. В ее памяти застыло пустое лицо матери.
Удар.
Мелодия оборвалась. Боль отошла. Элена поняла, что побеждает. Впервые за долгое время ее сердце заполнила радость. Ее разум не дрогнул, она смогла устоять. Боги, дайте ей сил добраться до проклятой арфы.
Пришла Фели. Пришла мама. Эссеннэ отобрала у Элены топор, лишив дочь последней надежды. Эл даже не успела проделать в двери дыру – у нее просто не хватало сил, несмотря на двигающее ей великое отчаяние. А Фели смотрела на Эл с каким-то странным удовлетворением. Точнее, теперь-то оно было вполне понятным.
Фели стала такой же, как мама и папа.
Теперь Элена точно знала, что должна бежать одна. Она каждый день следила за отцом, выжидая момент, чтобы украсть ключ от главной двери. Айлдин часто отсутствовал дома, но тогда на место охранника девочек вступала Эссеннэ. Папа был занят чем-то вне поместья, и Эл знала, что его внимание направлено на нечто важное для арфы.
И все же ей удалось украсть ключ. Одолев волю арфы, девочка перестала бояться. Ей двигала только жажда свободы, перекрывающая все остальные чувства. Спастись, даже ценой жизни Фели, даже если это означает, что придется предать маму. Если Эл сейчас поддастся слабости, то не спасет больше никого.
В ночь, когда девочка уже решила сбежать, Фели вдруг повела себя странно. Она встала посреди ночи и нависла над притворяющейся спящей Эл. Девочка ощутила, что ее жизни угрожает опасность. Если она сейчас ничего не предпримет, то Фели, - Фели! – убьет ее, без лишних раздумий, без малейшего зазрения совести.
Эл уже была готова наброситься на сестру, но чувство опасности неожиданно прошло. Раздались тихие шаги – Фели покинула комнату. Эл удивленно открыла глаза. Пару минут девочка пыталась успокоить безумно колотящееся сердце. Надо бежать. Что бы не заставило Фели отступить, но другого шанса Эл могла и не получить. Она быстро оделась и сжала во вспотевшей ладошке ключ. В доме было тихо и темно, и это обнадеживало. Тишина означала, что папа и мама спят.
Элена осторожно прошла мимо закрытой двери родительской спальни и всмотрелась в холл с высоты второго этажа. Парадная дверь была распахнута, что заставило девочку и обрадоваться, и испугаться одновременно. Кто бы ни открыл дверь, но это позволяло Эл сбежать, даже не используя ключ.
Стук сердца громом отдавался в голове, и Эл как на крыльях летела вниз по лестнице, а потом и к распахнутой двери, через которую лился невероятно яркий лунный свет. На лице сама по себе расцвела счастливая улыбка, ведь всего пара шагов отделяла девочку от свободы.
На пороге улыбка Эл погасла. Перед ней стоял Айлдин Сидлви. Папа слегка подрагивал от переполняющего его гнева и отрывистым движением потирал покрытый щетиной подбородок. На папиной светлой рубашке чернели маленькие кляксы.
- Ты украла его?! – закричал отец.
Его голос разрезал ночь как удар хлыста. Эл попятилась назад, не способная сдержать дрожи в коленях.
- Ты украла проклятый ключ?!
Эл наконец-то поняла, что он от нее хочет. Украденный ключ. Он все-таки заметил пропажу и хотел найти виновного.
- Я думал, что ключ украла эта проклятая женщина, но, судя по всему, она действительно ничего не знала. Никто не должен обнаружить, что Зов здесь, ты понимаешь?! Ты меня понимаешь, маленькая…
Девочка не понимала. Она с видимым трудом заставила себя отвести взгляд и отвернуться от папы. Бежать. Она должна была бежать, ведь рубашку папы покрывают брызги той, кто раньше была ее матерью. Вот это Эл как раз могла понять.
Папа не позволил ей сделать и шага. Эл оглушил удар, и девочка пошатнулась. Папина грубая оплеуха угодила ей по уху и заставила мир взорваться на бесконечное количество болезненных кусочков. В голове зазвонили колокола, но девочка заставила себя двигаться дальше. Ухо горело огнем, и папины крики стали звучать чуть приглушеннее. Можно было попытаться скрыться на кухне, и Эл решила воспользоваться единственным шансом. Папа не дал дочери даже опомниться.
Сильная рука дернула девочку за плечо, заставив слабое тельце повернуться вокруг своей оси и упасть на спину. Эл сделала судорожный вздох, задыхаясь от страха и боли, а папина нога в это время прошлась по ее ребрам. Эл выронила ключ, и он с оглушающим звоном скользнул по полу.
Айлдин застыл, остановив занесенную для очередного удара ногу.
- Ты, - вынес он с застывшим лицом. – Ты опасна.
Он огляделся по сторонам, словно в поисках какого-нибудь оружия. В глазах Айлдина горел безумный огонь убийства, вызванный волей арфы. Понимая, что больше не в силах выдерживать ужас ситуации, Элена разрыдалась. Папа опустил на нее странный взгляд, наполненный хаотичной смесью эмоций. Его нижняя губа задрожала, а потом он резким движением поднял девочку с пола и потащил на второй этаж.
Тогда Эл не знала, что заставило папу передумать ее убивать. Позже, сидя взаперти в подвале, Эл осознала, что тогда часть папы была еще жива. Этой крупицы его личности было недостаточно, чтобы заставить снова стать собой, но каким-то чудом удержала его от убийства дочери.
Айлдин швырнул Элену на ее кровать и вышел, с силой захлопнув за собой дверь. Девочка не могла даже пошевелиться от боли. Из ее уха текла кровь, а бок дико болел. Позднее она узнала, что ни одна кость при ударе не пострадала, но тогда девочке казалось, что все внутри ее грудной клетки перебито, и мелкие кусочки кости впиваются в плоть.
Когда вернулась Фели, Эл все так же не могла шевельнуть даже пальцем. Чувство опасности колотило по разуму девочки безумную дробь. Фели нависла над ней подобно пагубной черной тени. Эл не могла видеть ее лица, но чувствовала исходящие от сестры волны убийства.
- Я… - прохрипела Элена в подушку, глотая слезы. – Я люблю тебя, Фели. Пожалуйста… не надо…
Тень дрогнула.
- И я… тебя, Эл.
- Папа хотел меня убить.
- Он убил маму, ты знаешь?
- Он и меня убьет.
- Ты виновата во всем, Эл. Из-за тебя наша семья и вся наша жизнь рухнули.
- Прости меня, Фели.
Это все, что могла шептать себе под нос девочка. Ее тело содрогалось от безутешных рыданий.
Вдруг кто-то резко схватил Эл за плечо. Едва сдержав крик, девочка повернула голову. Фели тоже плакала.
- Уходи, Эл… Уходи отсюда…
- Я не могу встать.
Фели молча покачала головой и потянула Эл за руку. Практически потеряв сознание от боли, Элена попыталась удержаться на ногах. Фели подставила ей плечо. С трудом передвигаясь, они направились к двери. Папы нигде не было видно, но сейчас девочки забыли о нем. Сквозь пелену боли Элена вообще не понимала, что происходит. Спуск по лестнице показался ей настоящей пыткой. Теперь она плакала из-за боли, при каждом новом шаге прожигающей бок.
В центре холла Фели неожиданно остановилась. Ее лицо казалось бледнее снега, а губы были искусаны в кровь.
- Я не могу идти дальше…
Эл с отстраненным печальным чувством поняла, что арфа глубоко впилась в разум сестры и уже ее не отпустит. Как бы Фели ни пыталась с ней бороться, время спасения давно прошло. Так Эл и очутилась в подвале. Все, что могла сделать Фели, так это оттащить неспособную самостоятельно двигаться сестру в подвал, заперев снаружи дверь. Она сказала, что попытается ничего не рассказывать папе и приносить еду. Воли Фели хватало лишь на попытку помощи.
Пару раз Фели действительно приходила и даже передала Эл кухонный нож с ключом от подвала, а потом внезапно исчезла. Бок слегка побаливал, но, несмотря на опасения девочки, она отделалась только сильным ушибом. Когда Фели перестала приходить и сообщать о действиях отца, Эл начала терять последнюю надежду и решилась бежать, но тогда дал о себе знать Айлдин Сидлви. С какой-то вялой неохотой он колотил по массивным дверям подвала и так и не смог попасть внутрь. Эл опять ощутила, что папины мысли занимают какие-то посторонние мысли. Его вполне устраивало то, что дочь находится внутри поместья и не может выбраться наружу, а значит, рассказать об арфе.
Так Эл сидела в подвале, содрогаясь от холода и сжимая в руках рукоять ножа. Она больше не верила, что кто-то сможет придти ей на помощь. Она совсем потеряла голову от страха. Уже приготовившись к смерти, здесь, в полном одиночестве и темноте, Элена вспоминала лицо мамы и Эл. Ей было слишком страшно, чтобы просто жить, но духа маленькой девочки не хватало, чтобы применить нож для самоубийства.
И спасение все же пришло. Спасение в виде того неуверенного волшебника, Ларльза Айсака, без гнева простившего удар кухонным ножом и ставшего для девочки последним шансом на простое существование.


Ларльз был готов поклясться на что угодно, что крик принадлежал Шайну. Он подхватил испуганную девочку под мышку и устремился в сторону парадной лестницы. Волшебник не смог обнаружить присутствия в доме Айлдина Сидлви, но никто не исключал возможности того, что на него наткнется на втором этаже Шайн.
Девочка испуганно пискнула, но сопротивляться не стала. Ларльз просто не мог оставить ее у подвала, хотя нести маленького ребенка к потенциальному месту драки ему не хотелось. В данной ситуации девочка будет находиться в большой безопасности рядом с ним, ведь по поместью могут ходить и другие рабы Зова. В любом случае, у Ларльза просто не оставалось другого выхода, кроме как броситься изо всех сил на помощь Сиридину. На логические рассуждения просто не было времени. За время поисков можно было несколько раз попасть на чердак и попытаться запечатать Зов Измены, но Сиридин почему-то так и не сделал этого. Почему?
Ощутив, как плохое предчувствие острыми лезвиями пронзает сердце, Ларльз вылетел прямо к главной лестнице. Шайн корчился на полу у основания ступеней, с болезненным кашлем отхаркивая кровь и пытаясь привстать, но ни одна его попытка не увенчалась успехом.
Девочка вскрикнула. На ступенях стоял Айлдин Сидлви. Он сжимал в руках один из кухонных ножей. Ларльзу не понадобилось даже секунды, чтобы полностью осознать ситуацию. Скорее всего, Айлдин прятался в одной из спален, и когда Шайн осматривал комнаты верхнего этажа, отец семейства Сидлви напал на волшебника. Завязалась борьба, и по каким-то причинам Сиридин проиграл.
Ларльз опустил девочку на пол и направился вверх по лестнице. Айлдин смотрел на него пустыми, пугающими глазами. Волшебник больше не видел в стоящем перед ним человеке личность, - оболочку Айлдина забрала воля Зова Измены. Арфа многие века назад впитала в себя ненависть убитых волшебников и сейчас выплескивала энергию, уничтожая все вокруг при помощи подчиненных ей людей. Айлдин Сидлви служил лишь очередным орудием Зова – чудовища, созданного Фелимом Ардом во имя глупого возмездия.
Ларльз видел вокруг Айлдина ореол темной энергии Зова Измены. Присутствие Сидлви невозможно было различить магическим зрением, что навело Ларльза на неприятные выводы. Арфа Фелима Арда была создана невидимой для магов, а значит, и ее энергия не могла попасть в поле зрение Сиридина. Не было ничего удивительного в том, что Шайн не заметил нападавшего. Сейчас Ларльз не мог позволить себе отвлекаться на состояние своего напарника, но не верил, что с Шайном могло произойти что-то серьезное.
Ларльз не отводил взгляда от Айлдина. Глава семейства Сидлви раскачивался из стороны в сторону и крепко сжимал в руке нож. Его взгляд был направлен куда-то поверх головы Ларльза. За спиной волшебника тихо всхлипывала девочка. Айсак не видел ее лица, но мог поклясться, что девочка до ужаса напугана видом того, во что превратился ее отец. Даже сам Ларльз не мог удержать нервной дрожи в коленях. Пока Айлдин не предпринимал никаких попыток к атаке, Айсак рванул вперед. В его ладони вспыхнул шар переливающегося жидкого огня. Буквально влетев в Сидлви, волшебник повалил мужчину на ступеньки. Огонь вошел в грудную клетку Айлдина и полностью сковал сердце несчастного. Сердце мужчины не билось еще до того, как волшебный огонь выжег из него всю жизнь.
Ларльз повалился на Айлдина без особого труда, так как превосходил того по росту, и держал ладонь у того на груди. Сердце Сидлви не билось, но волшебник не мог понять, может ли он считать врага поверженным. Неожиданно плечо Ларльза пронзила острая боль – кухонный нож вошел в его тело с такой же легкостью, как резал до этого масло.
Айсак поперхнулся воздухом и отскочил назад. Ноги не нашли опоры, и волшебник кубарем скатился вниз по лестнице. При падении нож покинул его плечо, оставив при этом глубокий пореев по направлению к шее. Привстав на четвереньки и попытавшись привести чувства в порядок, Ларльз ощутил, как на его затылок пришелся мощный удар кулаком.
Не в силах удержаться даже на коленях, Айсак распластался на полу. Над ним со зловещим самодовольством нависло мертвое тело Айлдина Сидлви. Волшебник рывком вцепился в ногу мужчины и потянул на себя. Сидлви вскрикнул и упал, ударившись затылком о вторую ступеньку лестницы. Раздался страшный хруст.
Девочка вскрикнула. Ларльз без лишних раздумий привстал на колени и вновь создал на ладони огненный шар. В его лицо впились умоляющие глаза Айлдина. Было ли это уловкой Зова, или же в Айлдине действительно проснулось что-то от его прежней сущности, - Ларльзу не хватило времени, чтобы разобраться. Он дернулся вперед, направляя поток магической энергии в голову Сидлви. На этот раз удар достиг цели: голова мужчины в неестественной позе откинулась назад, тело изогнулось, а руки бессильно взметнулись в воздух и опали на окрашенные черной кровью ступени.
Ларльз перевел дух и обернулся к лежащему на полу Сиридину. Шайн был в сознании и смотрел на напарника прямым напряженным взглядом. Его голова покоилась на холодных лакированных досках, и навряд ли он мог хотя бы приподняться.
Ларльз отполз от тела Айлдина и с трудом оперся спиной о перила лестницы. К нему немедленно подбежала девочка.
- Молодец, - тихо похвалил напарника Сиридин. – Я уж никак не ожидал, что этот псих прыгнет на меня со спины. Еще чуть-чуть – и ты попрощался бы со своим любимым учителем и советником.
- Вижу, моя заветная мечта избавиться от тебя так и не исполнится, - отшутился Ларльз, болезненно морщась и осматриваясь по сторонам – никто не говорил, что Айлдин - единственный раб Зова Измены. Но в поместье царила жуткая тишина, прерываемая лишь всхлипываниями девочки и тяжелым дыханием волшебников.
- С вами все в порядке? – спросила малышка Сидлви, с испугом осматривая плечо Ларльза.
Айсак уже принялся за исцеление, но на этот раз оно давалось ему с большим трудом. Сиридин же прижимал обе ладони к ране и тихо бурчал себе под нос ругательства. Его успехи в исцелении всегда были ниже низшего, поэтому самолечение серьезной раны, оставленной в подарок от Айлдина, проходило очень медленно.
- Погоди минутку, - усмехнулся Ларльз сквозь пелену боли. – Добрый доктор и до тебя доберется, Шайн.
- Катись ты куда подальше, Лак, - пробурчал Шайн. – Сейчас не время на порывы героизма. Я справлюсь сам, а ты займись Зовом. Разве не он наша первоочередная цель?
- Твой окровавленный труп так же не является моей целью.
- Я приду в норму через пару минут, а Зов ждать не будет. Поднимай свою раненую задницу и вали на чердак, Лак! Еще хоть слово, и будешь отчитываться перед Пьером за тот потерянный роман. (страшный шантаж на самом деле)
Угрозы были приняты к сведению.
Ларльз так и не смог до конца исцелить ножевой удар, да и ребра начали недовольно побаливать, но волшебник взял себя в руки и повернулся к девочке.
- Ты побудь пока с Шайном. Оставляю его на тебя.
- Ты ведь Элена Сидлви, верно? – спросил Шайн, устремив взгляд на девочку.
Та согласно кивнула.
- Где твоя сестра?
- Я не знаю, - честно ответила Элена, поджав губы. – Какое-то время назад она просто исчезла. Теперь я ни в чем не уверена.
- Значит, сейчас узнаем, - сдерживая головокружение и тошноту, Ларльз все же поднялся на ноги.
При подъеме по лестнице его слегка качало из стороны в сторону, а в голове почему-то начал свистеть какой-то звук, больше похожий на ветер.
Словно воздух втягивают сквозь сжатые зубы.
Даже не взглянув на оставшихся внизу Шайна и Элену, Ларльз бросился по направлению к источнику злобной энергии. Нечто похожее он ощущал в мастерской Беруин, когда подозревал ту на наличие «родины». Но в данном случае он столкнулся не с самой «родиной», а с родившемся в ней артефактом. Зов Измены, Запрет Брийтэна. Арфа, послужившая орудием возмездия Фелима Арда. Сейчас Ларльз, наконец, встретится с ней лицом к лицу.
Волшебник наткнулся на дверь, ведущую на чердак. Та была распахнута настежь, а из черного дверного проема исходили тяжелые зловонные волны темной энергии. На двери были видны глубокие отметины от чего-то тяжелого, но сейчас Ларльз не видел смысла раздумывать над причиной их появления. Продираясь сквозь черную, наполненную тяжелым зловонием ненависти, ауру, Ларльз добрался до чердачной лестницы. Она вела вверх – в непроглядную опасную неизвестность.
Мой разум закрыт для тебя, - подумал с легким самодовольством Ларльз, слушая в голове завывания непонятной скользящей мелодии. Ему не было страшно. Зов Измены влиял только на тех, чей разум не мог противостоять гласу пагубных струн. Его же, Ларльза, сломить было куда сложнее, чем беззащитных десятилетних девочек.
Поднимаясь по окутанный в густой туман лестнице, иногда искрящейся яркими голубыми всполохами, Ларльз вдруг понял, что конец пути лежит от него всего в двух шагах. Сейчас он ступит на деревянный чердачный пол – и арфа будет в полной его власти. Занося ногу для последнего шага, он слишком поздно услышал в голове яростный предостерегающий крик чувства самосохранения.
Не арфа, а он сам оказался во власти Зова Измены.
В панике повернувшись к выходу, Ларльз понял, что если он сделает хотя бы шаг вниз по лестнице, то умрет. Прямо за его спиной захлопнулась ловушка Фелима Арда. Айсак стал очередным волшебником, которого поймала власть Зова Измены. Разум волшебника пронзила безумная догадка. Зов мог специально вызывать беспорядки, стараясь привлечь к себе магов, дабы выполнить главную задачу своей «родины» - заставить волшебников страдать от невозможности освободиться.
Осознав свое безвыходное положение, Ларльз обернулся к источнику магической силы. Весь чердак был окутан непроглядный туманом, и волшебник мог только догадываться, что скрывается за угловатыми очертаниями вещей вокруг него. Вдали же, заваленная ненужными тряпками, окутанная плотным слоем паутины, грязи и пыли, стояла смертоносная арфа.
Ларльз без труда видел ее среди теней чердака. Местонахождение музыкального инструмента слегка подрагивало в темноте голубым сиянием. От нее исходили просто невероятные волны злобы и ярости, отзывающиеся в разуме волшебника свистящей болезненной мелодией. Он с трудом направился к арфе. Почему волшебники, оказавшиеся взаперти «родины» Арда, не пытались хотя бы уничтожить арфу? Они ведь знали, что артефакт питается злой энергией их смертей, так почему же не сломали ее?
Ларльз шел по направлению к Зову Измены, создавая в ладони сгусток пламени. Сквозь его пальцы сочилось живое зеленое сияние. Волшебник решил, что любой ценой сожжет арфу, даже если это будет стоить ему жизни. Он и так слишком много грешил, позволяя событиям проходить мимо него. Он медлил и позволил счастью маленькой Элены Сидлви рухнуть под натиском зловещего свистящего напева арфы Фелима Арда. Сейчас он загладит свою вину и спасет хотя бы одну из девочек. Он должен спасти ее. Иного пути просто не было.
Ларльз подошел к арфе и быстрым движением сорвал с нее старое полотно. Зов Измена разрезал тьму чердака резким сиянием. Теперь Айсак мог различить малейшие детали мебели вокруг себя, но его взгляд жадно впился в изящные изгибы музыкального инструмента. Он смотрел на настоящее произведение искусства, и даже та часть разума Ларльза, в которой не свистел сводящий с ума звук, оценил редкую искусность в создании Зова.
Красоту арфы Арда невозможно было описать словами, да и Ларльз никогда не знал таких умных и красивых слов. Просто огонь в его руке растворился в воздухе, слившись с темно-серым туманом.
Это чистое безумие.
Если бы Ларльз мог нормально соображать, то непременно рассмеялся бы в голос. Он не может запечатать Зов Измены только потому, что тот необыкновенно красив. Разве это не настоящее сумасшествие?! Ветер в голове превратился в бушующий вихрь. Часть сознания Ларльза заставляла его запечатать Зов, а другая связывала его по рукам и ногам дикой кошмарной мелодией.
Словно кто-то втягивал воздух сквозь сжатые зубы.
Проклятая арфа и в его голову влезла, играясь мыслями, чувствами и воспоминаниями волшебника. Он буквально физически ощущал, как музыка обволакивает каждое слово, возникающее в его разуме, как она меняет значение этих слов, выворачивает наизнанку эмоции, возникающих в сердце Ларьза, и полностью подчиняет его своей воле. На самом же деле песня Зова была наполнена отвратительным ядом, от которого к горлу волшебника подкатывали неудержимые приступы тошноты. Образ арфы, застывшей в его сознании прекрасной картинкой, полностью разрушался о скользкую, липкую мелодию шелковых струн. Ларльз никогда не думал, что нечто настолько совершенное и прекрасное может вызывать позывы рвоты.
А ведь стоило только прикрыть глаза, как вся красота арфы сама собой исчезала, но ее песня продолжала завывать в голове подобно сквозняку на старом чердаке. Свист и скрежет струн Зова продолжали оставлять внутри Ларльза кровоточащие ссадины. Ларльз закрыл глаза. Его разум стал отрезан для Зова так же, как и его взор. Ларльз не собирался присоединяться к тем волшебникам, которым не хватило духа и силы воли противостоять арфе. В каком-то смысле, им все равно бы это не помогло, ведь тех пленников из прошлого сдерживала сила «родины». Здесь и сейчас, на чердаке семьи Сидлви, Айсак противостоял лишь подделке, побочному результату действия «родины» Арда. Вещи, которая просто передавала чувства.
До скорых встреч, дорогая, - подумал Ларльз.
В этот же миг пол под его ногами дрогнул. Нет, это не пол, это его самого странно потянуло куда-то вперед. В спине вспыхнула ужасная боль, и волшебник понял, что кто-то подкрался сзади и вдарил ему прямо меж ребер. «А я ведь знал, что в доме может быть кто-то помимо Айлдина», - язвительно раздалось в его затухающем сознании.
Ларльз пролетел вперед и повалился прямо на Зов Измены. Не выдержав веса волшебника, арфа начала медленно крениться в сторону, но наткнулась на заваленный старыми вещами шкаф. Волшебника словно пронзили тысячи игл. Он полулежал на Зове, не будучи в состоянии шевельнуться, а за ним находился враг, готовый без минутного колебания избавиться от навязчивого посетителя.
- Лак, все в порядке? – мучительную тишину прорезал вскрик Шайна.
- Фели?!
Ларльз нашел в себе силы оттолкнуться от арфы и осесть на пол. Перед ним стояла девочка, как две капли воды похожая на ту, что он встретил в подвале. Фелинна Сидлви. Точнее, теперь ее сложно было называть человеческим именем. Девочка превратилась в такое же бессознательное мертвое существо, как и ее отец. Она держала в руке обычную доску. Волшебник с трудом втягивал в грудную клетку воздух и скулил от боли – сил стоящее перед ним существо не пожалело.
Элена, держащаяся рядом с Шайном, даже не плакала. Она смотрела только на свою сестру и не могла увидеть в ней Фелинны. Ларльз прекрасно понимал чувства девочки. Страшно искать взглядом близкого человека, но находить вместо него лишь оболочку, оставленную ради удобства Зовом Измены.
- Ты… - Фелинна обернулась к ворвавшимся на чердак посторонним и медленно поплелась в их сторону. Она взяла доску в одну руку, и теперь чердак пронзал звук царапающегося о пол дерева. – Не смотри на меня так.
Элена испуганно попятилась назад, чуть не свалившись с лестницы, но ее поддержал вовремя спохватившийся Шайн. Он двигался медленнее обычного и постоянно морщился, - лечение прошло не так удачно, как он рассчитывал. Времени на полное исцеление у него просто не было, и Сиридину пришлось выбрать из двух зол меньшее. Во всяком случае, так казалось Ларльзу.
- Ты опять смотришь на меня, - продолжали издавать слова мертвые губы девочки. – Я тебя боюсь. Я не могу больше этого выносить.
- Я ведь просто хотела знать, что с тобой все в порядке, - пролепетала Элена. Судя по растерянному взгляду, она не знала, с кем сейчас разговаривает: с Фелинной или Зовом Измены. – Я хотела просто быть на твоей стороне.
- Ты шпионишь за мной! – Фелинна остановилась. Лишенное эмоций белое лицо вдруг осветила гримаса ярости. – Ты хочешь моей смерти!
- О чем ты…
Элена неожиданно запнулась, а ее глаза в ужасе расширились.
- Неужели все это время ты….
- Ты всегда за мной следила, - продолжала Фелинна. – Мне надоело, Эл! Я больше не хочу, чтобы ты на меня смотрела! Поэтому, пожалуйста, не смотри!..
Шайн больше не собирался наблюдать за разворачивающейся сценой. Он просто шагнул навстречу девочке, и Ларльз не мог понять, призывает ли его напарник магию. Айсак просто ощутил, как сила словно сама по себе окутала Сиридина, вырываясь откуда-то изнутри его тела. Фелинна попятилась назад, выронив доску. Она быстро обернулась к Ларльзу, а потом неожиданно упала на колени, скрыв лицо за ладонями. Шайн навис над ней подобно злому великану, который в сказках поедает маленьких девочек.
- Оставьте меня в покое! – прокричала Фелинна сквозь слезы. – Уходите! Я не хочу никого видеть!
- Шайн… - пробормотал Ларльз, у которого сердце сжалось от боли и ужаса. Он видел, как дрожат губы у мертвенно бледной Элены, и ему хотелось сделать хоть что-то для ее сестры.
- Ну, хватит уже устраивать здесь сцены, - хмыкнул Сиридин, словно и не услышав Ларльза.
Волшебник схватил девочку за волосы и резко встряхнул. Она опустила руки, и стало отчетливо видно, что слезы текут из мертвых глаз, а ее лицо все так же кривится маской ненависти.
- Отвратительно так поступать с телом ребенка, - продолжил Сиридин, обращаясь к арфе, хотя она навряд ли могла понимать человеческий язык. – Просто отвратительно. Играть на нашем сострадании – верх подлости, не находишь, мальчик мой?
Ларльз не сразу понял, что напарник обращается к нему.
- Шайн, что ты…
- Я хочу посоветоваться с тобой, Лак. То, что мы сейчас наблюдаем – вершина существующей в мире подлости. Зов Измены коверкает даже души детей. Разве такая вещь должна вообще существовать?
- Мне не кажется, что сейчас уместно…
- Слушай меня, Лак! – Сиридин еще раз встряхнул вырывающуюся Фелинну за волосы. – Фелим Ард создал Зов Измены и совершал ужасные поступки. Зов не просто символ его преступления, он – продолжение его помыслов. Мы должны уничтожить Зов, Лак.
Ларльз непонимающе посмотрел на напарника.
- Нашей задачей было запечатать Зов и вернуть его в Брийтэн…
- Зачем Брийтэну подобная вещь, Лак? Чтобы ее использовали так?! – Шайн швырнул девочку в сторону Айсака.
Фелинна упала прямо на него и тут же принялась яростно вырываться, кусаясь и царапаясь, но так и не смогла порвать куртку волшебника и добраться до кожи. Ларльз без лишних мыслей прижал к себе извивающееся тело бывшей Фелинны Сидлви и крепко обнял. Ему было больно и грустно. Ему вспомнилась девочка, испуганно следующая за отцом и неуверенно отвечающая на вопросы незнакомых волшебников. Та девочка была Фелинной Сидлви, а тельце, которое он сейчас пытался тщетно согреть – мертво. Мертво из-за Зова Измены.
- Тинн нас по головке не погладит, - отметил Ларльз, пытаясь сдержать подступавшие слезы. (муа-ха-ха, Эл не плачет, зато плачет Лак!!)
- У него достаточно игрушек, чтобы обойтись и без Зова, - усмехнулся Сиридин.
Ларльз неожиданно осознал, что Шайн задумывал избавиться от Зова с самого начала. Возможно, он и на задание-то согласился пойти только ради того, чтобы помешать Зову вернуться в Брийтэн. Считал ли он Запреты Брийтэна просто опасными, или за его поступками скрывалась иная причина? Ларльз просто не мог знать. Сейчас он только признавал всю правоту слов Сиридина Шайна.
- Уничтожь ее, Шайн. Уничтожь эту проклятую арфу.
Сиридин усмехнулся. Последнее, что запомнил Дарльз, было то, как он судорожно обнял несчастную Фелинну Сидлви. А потом маленькое тельце в его ненадежных объятиях прекратило шевелиться. Единственное, в чем он был тогда уверен – это хрупкое тельце не зашевелиться уже никогда.

Эпилог

- Сколько лет они искали Зов Измены? – спросил Тинн, не отрывая взгляда от бумаг.
В его кабинет лились лучи заходящего солнца, и стены окрасились в чайно-золотой оттенок. Свет игрался бликами в глазах стоящей напротив письменного стола женщины. Хранительница Ключей Запрета Найя зло уперла руки в бока. Связка Ключей Запрета при этом мрачно звякнула, передавая все раздражение хозяйки.
- Два года. Ровно два года эти олухи колесили по округе, а в итоге промотали неприличное количество денег и вернулись с пустыми руками. При этом Шайн подсунул мне несчастного Ларльза, а сам где-то притаился и… Вы меня слушаете?
Тинн смотрел в окно. Он слабо улыбнулся и склонил голову на бок, скосив взгляд в сторону Найи.
- Поэтому я и послал за Зовом Шайна.
- Вы хотели избавиться от арфы? Я правильно поняла? И какой в этом всем смысл?
- Шайн любит справедливость, - ответил Тинн. – И любит воплощать ее в жизнь. А существование Зова Измены было несправедливо по отношению ко многим людям. Не думаю, что все убитые им заслуживали смерти.
- Вы сегодня в настроении пофилософствовать? – Найя не сдержала язвительной усмешки.
Тинн тихо рассмеялся.
- Я могу отдать Ключи Запрета Равенэллэ. Она-то уж точно с удовольствием послушает мою бессвязную философию. (я решила, что эта угроза просто его мега-фишка ))))))))))
- Не думаю, что тогда вы сможете удержать в Брийтэне те Запреты, что не смог прихватить с собой Рьетт, - холодно парировала Хранительница.
На это раз Тинн рассмеялся громче.
- Пусть мои Демоны возвращают в Брийтэн то, что считают нужным. Это все, что я могу тебе сказать.
Найя промолчала. Она пристально смотрела прямо в голубые глаза Главы Брийтэна и не знала, говорит ли он правду или же по своему обычаю плавно уходит от ответа.
- Скажите честно, Глава, - Найя все же собрала в себе все мужество и вымолвила: - На самом деле вас волнует только то, чтобы Запреты не причинили в мире беспорядки? На сами Запреты вам наплевать?
У Тинна и так было все, что может захотеть обычный человек. Найя даже знала о его тайне – духе Брийтэна Санаремит. С таким существом на своей стороне Тинн мог контролировать «родину» Брийтэна, а значит и всех волшебников мира, и даже Найя не могла представить, какие еще возможности открывались перед хозяином Санаремит.
Глава вздохнул.
- Зови сюда Ларльза, Найя. Посмотрим, что он мне расскажет. Я слышал, они сумели-таки спасти одного из последней семьи Зова?
- Да, девочку, - Найю разозлило то, как Тинн просто проигнорировал ее вопросы, но она разумно приняла это и продолжила: - Мы отправили ее к родственникам. Как обычно.
- Обычно, - Тинн помрачнел. – Страшно жить в мире, в котором в подобном контексте используется слово «обычно», не находишь?
- Снова философия?
- Снова сарказм?
- Вы победили.
Тинн не любил отвечать на чужие вопросы. Найя знала это как никто. Она больше не спрашивала. Она заранее понимала, что Глава не захочет отвечать на ее вопросы. Поэтому она просто покинула кабинет Главы Брийтэна и позвала недовольно бурчавшего себе под нос проклятия Ларльза.
Возможно, Тинн решит отправить своего Демона искать очередной потерянный Запрет, а может, позволит передохнуть в Брийтэне. Никто не знал, как поступит в ту или иную секунду Глава всех волшебников. Но каждый в Брийтэне был уверен в одном – поступки Тинна правильны и не подлежат сомнению. Иначе во что оставалось им верить, кроме как их всевидящего и могущественного Главу?

@темы: запреты

---

Прожектор последний мне весь понравился ))))
Надо выложить ))))
Обожаю, когда они стебут реальное видео ( Чак Норрис, Чак Норрис )

пат ван



пат ту



пат фри

@темы: прожекторпэрисхилтон

---

Первый день весны! Ятта! И я даже не знаю, какую обувь выбрать - в зимней вроде тепло, а в осенней ж полечу аки голубь. С курткой тоже самое... И я не хочу мартовские морозы

А еще я подумала, что февраль-март - суровые в плане финансов месяцы. Сначала ДР Цербера, потом 23 февраля, потом 8 марта, потом ДР Стасона... Насыщеннее тока тока в Новый Год, когда чужое рождество, НГ, наше рождество, старый Новый Год. потом еще всякое...

Пусть весна принесет мне работу и поможет добить Траана

@темы: жизня

---

На самом деле, эволюция непредсказуема... Но в НЛО, специально прилетающее на землю и следящее за нами, я не верю

28.02.2010 в 21:07

Пишет  Kirsti:

может, мои детские страхи не были так уж необоснованны?

@темы: видео

---

сегодня:

пришел папа :
- тщательнее мойте яблоки
- О.о
- одно из них упало в кошачий туалет


- Фильм "Из Парижа с любовью"
- Ты его скачал?
- Да... Давно
пауза
- На этой неделе

@темы: жизня

---

По-нашему....

Нельзя мне показывать повторы по телеку... Вторая песня давит слезу




меня эт так тронуло

запись создана: 28.11.2009 в 18:13

@темы: видео, ржака

---

Первый куплет песни про "изменчивый мир" вызвал во мне чувство огромной печали....

@темы: видео, ржака

---

За окном шел снегодождь а по телеку показали, что в крыму уже весна

А вчера смотрела передачу про Николая второго. И про его связь с числом 17. Оно ведь и мое великое число, поэтому послушать было интересно. Особенно про то, что в дни, связанные с этим числом Николаю всегда приходилось проходить тяжкие испытания, и вообще если "один" символизирует дух, то "семь" - испытание...
вот так...

@темы: жизня

---

Последний день зимы, дес. Вообще почему-то эту зиму я ждала особенно сильно, а значит, и больше радуюсь приходу весны. Контраст получается весьма ощутим, что не может не радовать мой моск. Вообще осознавать такие границы мира очень полезно, чтобы чувствовать себя живым На самом деле, если радоваться таким бредовым мелочам, ощущение от существования становятся намного приятнее. Не важно, в каком мире мы существуем - главное, как мы его воспринимаем. И я могу показать наивной, но я лучше не буду напрягать себя плохими вещами, а порадуюсь одинокой распустившейся ромашке (сравнение поймет только онэ-чан ))))))

Вчера добила 5тую (финальную!) главу Фели. Все закончилось Понадеемся, что откровения Шайна не прозвучали не к месту Вообще я вышла к неожиданной проблеме, которая лежала на поверхности вообще всей ситуации. Правильно ли само существование Запретов? Кому это решать? И т.п. А вообще последняя глава полна какой-то поножовщины Порезали всех моих волшебников Слава богу они хоть лечиться умеют (едят синие аптечки ), а то навряд ли Лак смог бы скакать по чердаку с двумя дырками в шкуре.

Теперь я могу заняться Трааном целиком и полностью. что будет потом - Аркарзен, Ева, Второй Запрет или что-то новое? Не знаю, боюсь, будет это не так скоро.
И, кстати, если буду писать второй запрет, то он будет про нильфидов. Я просто не могу уже Наверно, им надо будет посвятить аж 2 истории - просто волкам и рождению нового волка - там у меня даже закваска с Куртом готова

И остается вопрос, про кого мне писать (то есть каких волшебников выбрать). Опишу пока тех, кто у меня готов и не вызывает сомнений. Итак, население Нео-Брийтэна, млин нижележащее написано для меня, чтоб было куда взглянуть и добавить новые данные о героях. В голове держать это сложно. Короче, особой литературной и смысловой ценности данный материал не содержит

Тинн. Про него все ясно - великий, могучий и т.п. и т.д. Он и для меня пока, в принципе, загадка. Знаю только, что он сам по себе не злой и не допускает беспредела. Но его уже окончательно все задрали ))))

Найя. Хранительница. Правая рука Тинна. В путь отправиться может только в крайнем случае. Характер - резкий, порывистый, местами до 10 метров в секунду. Бесит, когда что-то (или кто-то) не признает ее великого авторитета. Вообще всегда ходит хмурая и слушается только Тинна (да и тому приходится идти на гнусный шантаж )))))))

Миносо. Секретарша )))) В прошлой версии на ее плечах еще лежали Рунные камни, оберегающие Бритэйн. Оставлять ли их сейчас, я не знаю, так как по логике никто магический на Брийтэн нападать не рискнет. Характер - не слишком уверенный и категорически добрый )))

Миронла - над ней надо работать ))))

Ларльз - Демон, любит подумать над ситуацией и не действует наобум. В каком-то смысле нерешителен и часто тупит в ответственные моменты. Сентиментальный. Его заколебали родственники - а конкретно сумасшедший дед, который вечно сосет деньги. Поэтому у Ларльза пунктик

Сиридин - Демон. Круче его только Тинн и яйца ))) Если открывает рот (а делает он это не так часто), то в основном подшучивает над окружающими. На месте сидеть не любит, так как начинает быстро скучать. По причине скуки иногда бухает. Есть он тоже любит - все-таки родился в семье поваров ))))

Эндара - Демонэсса (?) Я решила таки ее оставить, но от королевской семьи отрезать ))) В Брийтэне ее еще называют "Принцесса" . Ходит с Карлом, так как они давние други детства. Не знаю, нахрена ей Карл, но он выступает по давней традиции ее телохранителем (и из-за него они часто впутываются во всякую хрень, так как Карл... ну, карл - особенный ))). Характер пока невнятный

Карл - разорившийся дворянин, но по правде он сбежал из дома до того, как тот обанкротился. Любит пошутить, вообще весь из себя правильный парень )))) В довесок к нему по миру шляется его младший брат Бэри, но тот к волшебникам не имеет вообще никакого отношения, и, по правде говоря, даже заимея с ними какую-то связь, радоваться особо он не станет.

Пьер - теперь он маг, иначе нахрена ему жить в Брийтане? Книжный маньяк, но не потому, что любит читать книги, а потому, что любит книги. Изначально он просто был суровым наставником Эндары, но в процессе эволюции на Земле (а конкретнее - во Властелине эйрнина, что доказывается диалогом: "ВЫ ЖЕ ОБЕЩАЛИ, ЧТО КНИГИ НЕ ПОСТРАДАЮТ???" "Не бойся, Пьер, это компьютерная графика") он начал аки Цербер охранять границы библиотеки и пропускает туда желающих только после полнейшего медосмотра

Мэган - по всем понятиям правильная и молниеносно реагирующая волшебница, знающая свою работу. Ее, наверно, можно было бы назвать идеальной, если б не ее слабость постоянно нарушать Запрет из-за свойственного ей нетерпения и решительности. В принципе, она похожа на Сиридина, но ее иногда раздражают его шуточки, да и он не такой вспыльчивый и экспрессивный.

Равенэллэ - бойкая волшебница, гроза всех условностей и правил. С другой стороны, так же знает, чего хочет. Так же требует небольшой доработки.

Диока и Стимэ - возможно, от них придется избавиться, так как изачально диока была копией миносо, в процессе путешествия карла стала больше похожей на Мэган. Ну и стимэ практически идентична Равенэллэ.

Санаремит - характер отсутствует как данность. Естественно, никуда отправиться не может

вроде все. итого - бабы жестоко доминируют. мне надо придумать как минимум еще троих магов.

теперь займемся второстепенными лицами. которые надо задействовать

Курт - наш знаменитый затейник парень-ураган, об которого ломаются все логические доводы. *пометка для муа: разграничить его с образом карла, мне кажется, под конец они начали малеха сливаться*

Эдрик - пай-мальчик, которого надо сделать не таким сильным пай-мальчиком он наверняка подружится с ларльзом

Мерлин - во-первых, оставлять ли ему имя? во-вторых, он самый уравновешенный из всех моих персонажей мужского рода

Моргенот - бедный бедный Кирит Нир. Абсолютно не помню, какого банана он решил перекинуть свою должность на карла и КАК он это сделал

Аллистер - ЧО. ненавидит свое имя/свою жизнь/вообще всех, но у него нет другого выбора, кроме как философствовать с редкими гостями

Рьетт - нет, вот он круче яиц ))) Чувак, равный Тинну ))) Его новые мотивы пока для меня тайна

Десмонд - исковерканный Рьеттом (думаю, в новой версии приложит руку очередной Запрет) мальчик. Характер, собственно, нервный и эгоистичный. Ненавидит Эдрика, так как тот его постоянно побеждает

Ларэна - холодная и спокойная. Единственная нормальная баба

пока все... Рагнарод, кэй, ниата, айрил, лея и ленетеран - ф топку

@темы: жизня, запреты

---

Хроники дня (нынешнее время):

Keirin (16:44) :
я реально недоумеваю
папа спалил сковородку

Ю-чан (16:45) :


Ю-чан (16:45) :
а что сковородка делала?

Keirin (16:46) :
не знаю, но щас дома жутко воняет

Ю-чан (16:46) :


Ю-чан (16:46) :
ну хотя бы он не селедку жарил

Keirin (16:47) :
называется жизнь без цербера:
дома воняет, в дверь звонок, с кухни разносится шум и грохот, я кричу: "ПАПА, ДВЕРЬ!" - снова грохот, снова звонок, снова вопль: "ДВЕРЬ!"

Keirin (16:48) :
- откройте форточки!
- я открыл!
- а я нее... ААААААААААААА

Ю-чан (16:52) :


Ю-чан (16:52) :
а где цербер?

Keirin (16:53) :
он за цветами ездил

Keirin (16:53) :
щас цербер:
- химик хренов, что ты делал???

@темы: жизня

---

Снег тает, мимо меня на балкон падают огромные куски (если можно так сказать) снега... Как война, ей богу

Так обидно за наших бобслеистов... Из-за поломки какого-то боба так лохануться (но не круче того белоруса). Короче надо сегодня болеть за наших... Хоть как-то поодержать

@темы: жизня

---

диктовала сейчас В функции коры головного мозга... знаете, диктуя вслух это звучит как чушь собачья

По функциональному критерию выделяют три типа областей: сенсорные зоны, которые обеспечивают прием и анализ афферентных сигналов, идущих от специфических релейных ядер таламуса, моторные, которые имеют двусторонние внутрикорковые связи со всеми сенсорными областями для взаимодействия сенсорных и моторных зон, и ассоциативные, не имеющие прямые афферентные или эфферентные связи с периферией, но связанные с сенсорными и моторными зонами.

@темы: жизня

---

На улице +2 и все потекло... где ты, лодка??
Исчо думаю, че я копирую и не выкладываю?
Пусть контакт делится )))

исчо

@темы: приколы